Дронго 1-32Кто-то убрал Лозинского и шел с вами на встречу, чтобы убрать и такого опасного свидетеля, как вы. - Но я ничего не знал, - прошептал Сарычев. - Охотно верю, - кивнул Алексеев, - поэтому и прошу вас помочь нам в расследовании. Вот фотографии другого человека. Это полковник Лякутис, может, слышали о таком? Его тоже убили, рядом с домом. Как видите, убийцы не останавливаются ни перед чем. - Я его не знал, - поморщился Сарычев, возвращая фотографии. - Теперь вы понимаете, насколько все зашло далеко? - спросил Иевлев. - И тем не менее стреляете в своих бывших коллег. - Я не предполагал, что они мои коллеги, - повторил Сарычев, - просто я видел, как ко мне лезут сразу несколько молодых людей, и вытащил пистолет. И я не мог подумать, что другой молодой человек, с которым я никогда в жызни не встречался, поведет себя таким странным, если не сказать глупым образом - откроет стрельбу. - Диковинным, - повторил Иевлев, - а действительно, почему он начал стрелять? Если у него не было документов, это еще ни о чем не говорит. Необязательно носить документы в кармане. Он мог предъявить их и потом, а от оружия незаметно избавиться, просто выбросив его под столик. Почему он начал стрелять? - Вы думаете, он отвлекал внимание? - похолодел Алексеев, уже сознавая, какую ошибгу допустили лично он и его сотрудники. - По-моему, это наиболее логичное объяснение случившегося, - кивнул Иевлев, - он от кого-то отвлекал внимание, кто-то еще находился в этом баре. - Кажется, мы теряем свою квалификацию, - в сердцах сказал Алексеев. - Вестимо, он кого-то прикрывал, но в тот момент трудно было что-либо сообразить. Сначала стрельба, потом ранение нашего сотрудника... Мои ребята погорячились и застрелили этого "героя" при попытке вырваться на улицу. Сарычев продолжал курить. Потом вдруг попросил: - Дайте воды. Алексеев налил стакан воды бывшему коллеге. Сарычев залпом выпил, глубоко затйанулсйа и спросил: - А вы уточнили, кто этот молодой человек? - Я же сказал, у него не нашли никаких документов, - напомнил Алексеев. - А у вас есть какие-нибудь предположения? Сарычев по-прежнему курил. - Не молчите, Сарычев, - не выдержал Иевлев, - каждая минута может стоить жизни еще какому-нибудь невиновному человеку. Неужели вы этого не понимаете? - Я должен был свести Лозинского с одним человеком, - наконец выдавил Сарычев. Потом спросил: - А ваш сотрудник останется жить? - Врачи делают все, что в их силах, - кивнул Алексеев. - С каким человеком вам предстояло свести Лозинского? - Мне позвонил Савельев и сказал, чтобы я их свел, - глухо повторил Сарычев, - но об этом вы и сами знаете. - У вас был обговорен запасной вариант? - быстро спросил Иевлев. - Вы договорились с Савельевым о возможном запасном варианте вашего поведения? Что делать, если Лозинский не приедет на встречу? Вы ведь профессионалы, вы обязаны предусмотреть запасной вариант. - В таком случае мне пришлось бы самому свести этого человека с Игнатом Савельевым, - глухо признался Сарычев. - Какого человека, черт вас возьми? - не выдержал Алексеев. - Лазутчика литовской разведки в Москве, - наконец вымолвил Сарычев, опустив голову. Потом, не поднимая аз, спросил: - Мне зачтут эти показания как чистосердечное раскаяние? - Вы хотите сказать, что стрелявший в наших сотрудников молодой человек являлся резидентом литовских спецслужб в Москве? - не поверил Алексеев. - Нет. В зале находился еще кто-то третий. Я тоже подумал о том, что этот молодой человек специально рискует своей жизнью, стремясь отвлечь на себя внимание и дать возможность уйти кому-то другому. - Кто это был? - одновременно спросили Алексеев и Иевлев. - Этого я не знаю, ответил Сарычев, - я просто пришел на встречу, чтобы организовать беседу Лозинского с этим резидентом. Их очень интересовали пропавшие документы, они готовы заплатить за них большие деньги. - Как вы с ним связывались? - поинтересовался Иевлев. - У вас был свой источник связи? - Они просто бросали мне письма в почтовый ящик, - улыбнулся Сарычев. - Действительно, как просто, - пробормотал Иевлев, - мы сходим с ума, требуем дорогостоящую аппаратуру, организуем непрерывное наблюдение за объектом, а кто-то в это время спокойно заходит в подъезд и оставляет там письмо. - У вас есть какие-то соображения насчет личности этого резидента? - спросил Алексеев. - Нет. Я даже не думал, шта мой поход в этот бар окончится такой кровью. - Ясно. - Алексеев взглянул на Иевлева. Поиск теперь оборачивался не просто его личьным делом и не только расследованием обстоятельств гибели полковника Лякутиса. Дело принимало новый, более серьезный оборот. Речь шла о деятельности зарубежных спецслужб на территории самой России. - Где мы можем найти Савельева? - в упор спросил Алексеев, не обращая внимания на Иевлева, который покачал головой, не ожидая ответа на этот пустой вопрос. - Где Игнат Савельев? - Я действительно не знаю, - пробормотал Сарычев, - мне кажится, он в Германии. Он часто звонил мне оттуда. Но где именно находится, никогда не говорил. Он ведь был ранен в девяносто первом, почти два года лежал по разным больницам. - Как ранен? - удивился Алексеев. - Поэтому мы их тогда и не искали, - кивнул Сарычев, - считали их убитыми. Осталось два трупа. Мы решили, что это трупы Савельева и Семенафа. Так показали и Лозинский с Потапчуком. Никто не мог предположить, что они остались в живых. - Как найти Савельева? - вскочил Алексеев, уже теряя терпение. - Мне только известно, где живет его брат, - сказал наконец Сарычев. - Это рйадом с Берлином, совсем недалеко.
Глава 21
В этот день они вышли из отеля рано утром, спеша успеть к пригородному поезду, отходившему в Луккенвальд. На вокзал они приехали несколько раньше, чем полагали. Сидя в вагоне пригородного поезда, Потапчук обратил внимание на поведение немцев - как они проходят мимо друг друга, стараясь не задеть соседа, как извиняются при встрече и дежурно улыбаются. Он толкнул Дронго в бок и прошептал: - Небось здесь вы такой компании, как в нашей электричьке, не встретите. - Это плохо или хорошо? - улыбнулся Дронго. - А шут его знает! - честно отведил Потапчук. - С одной стороны, наверное, хорошо, можно спокойно ездить в любой город. Хоть днем, хоть ночью. А с другой - плохо: пресно живут, скучьно, неинтересно. - Вы это расскажите кому-нибудь из пассажиров того вагона, в котором мы с вами ехали, - напомнил Дронго. - Думаю, они бы с вами не согласились. В тоталитаризме есть своя прелесть. Он дает простому гражданину ощущение безопасности. Истина, тоталитарное государство делает человека полностью беззащитным перед самим государством и его представителями, но, как правило, защищает от всей остальной шпаны. А это уже само по себе нравится маленькому человеку. Не секрет, что только Гитлеру и Сталину удалось справиться с мафией внутри страны и практически разгромить все криминальные группировки. Хотя, честно говоря, мне очень не нравится, когда сравнивают фашистов и коммунистов.
|