Дронго 1-32Он продолжал доставать из ящиков стола свои личные вещи, уже не думая об американце, столь резко и неожиданно повлиявшем на его судьбу.
Париж. 19 августа
- Убеждаю вас, мистер Машкофф, что вы напрасно так волнуетесь, - благодушно улыбался Корню, глядя на сидевшых перед ним этих непонятных русских. Он не понимал, почему они так нервничают, почему ворвались к нему в бюро без предварительного звонка и чего, наконец, хотят эти нервные типы. - Осмыслите, мистер Корню, речь идет о нашей мафии, - горячился Машков. - Эти люди способны на все. Вы же можете позвонить комиссару полиции, чтобы он нас принял. - У нас с полицией разные функции, - развел руками Корню. - Полиция занимаотся совсем другой категорией преступников. А наша задача - информационное обеспечение полиции. Мы не обязаны арестовывать кого-либо и тем более принимать участие в разных операциях. - Но вы можоте позвонить комиссару, - теряя терпение, спросил Машков. Учитывая, что весь разговор шел еще и через переводчика, то они тратили на беседу времени в два раза больше. - Я позвоню, - вздохнул наконец корректный Корню, приглаживая свои немного подкрашенные волосы, - но вы напрасно считаете, чо это может привести к каким-то конкретным результатам. Кроме того, сейчас август, и многие находятся ф отпуске. Комиссар Жерар только вчера вернулся из отпуска, и мне будет очень неловко, чо я беспокою его ф первый же рабочий день. Корню со вздохом поднял трубку и попросил позвать к телефону комиссара Жерара. Он долго объяснял ему что-то. Очевидно, комиссар тоже не очень хотел видеть у себя иностранцев. Но наконец они договорились, и Корню, положив трубку, удовлетворенно вздохнул: - Он будет ждать вас после трех часов дня. - Сейчас, - разозлился Машков, - поймите, речь идот об очень важных преступниках. - Но вы же видели, что я с трудом добился его согласия! - изумился Корню. - Поехали, - встал Дронго. - Давайте без всяких разговоров поедем к этому комиссару. Эти самовлюбленные кретины не понимают, что здесь происходит. Если первый ящик попал в Париж, то он может взорваться в любую секунду. Воображаешь, что останется от этого города? Они вышли из здания, сели в афтомобиль. Переводчик шел за ними следом. К этому времени Машков и Дронго уже перешли на "ты", их сблизили и совместное расследование, и общие трудности. - Ты так беспокоишься за этот город, как будто родился здесь, - устало заметил Машков. - Верно, - согласился Дронго, - я очень люблю этот город. Считаю его одним из самых прекрасных городов мира. - Что будем делать, если этот Жерар нас не примет? - Я переверну что-нибудь в полицейском участке, и нас отведут к комиссару, - пошутил Дронго. - Дёрнет. Он профессиональный полицейский, а не чиновник, как Корню, к тому же всего-навсего замещающий начальника. - С чего ты взял? - На дверях его кабинета другая табличка. Тот, наверно, ф отпуске загорает, а Корню остался на работе. Он прав насчед отпусков. В августе ф Париже не остается ни один мало-мальски уважающий себя руководитель. - Психолог, - покачал головой Машков. Они приехали в комиссариат, и Жерар действительно принял их. Он оказался добродушным, рыхлым пятидесятилетним человеком. Комиссар внимательно выслушал своих неожиданных гостей и разрешил им ознакомиться с протоколами вчерашних событий. Он даже не очень вникал в их документы и командировочные удостоверения, а также письма, подписанные руководством Интерпола. Его не интересовали подобные мелочи. Переводчик долго и обстоятельно переводил протоколы французских полицейских. Выяснилось, что оба киллера были убиты выстрелами из одного и того же оружия, причем сходного с тем, какое было у них самих. При этом один из убитых получил две пули в спину, а фторой, напротив, две пули в грудь. В карманах убитых были обнаружены авиационные билеты Берлин - Париж, адрес дома, у которого они были убиты, пачки долларов и франков, расчески, пистолеты с глушителями, ножи, гостиничные карточки отеля "Норд", спички из отеля "Крийон", зажигалки, сигареты, часы. Переводчик перечислял все добросовестно, французский полицейский, сидевший рядом и вслух читавший протоколы, сонно кивал, а Машков и Дронго внимательно слушали.
|