Смотри в книгу

Дронго 1-32

Пятой значилась Фирсова. Она не контактировала с женщинами из технического, у нее не было видимых причин. И если она ревновала своего мужа, то почему гнев обрушился на соперниц, а не на собственного супруга, с которым у нее к тому же были прекрасные отношения? И какими соперницами могли быть девчонки, по сравнению с ней - умной и красивой женщиной, - простушки.

Шестым в списке значился Алексанян. Говорят, что он одержим работой. Но в вечер первого убийства именно он знал точно, где находится Хохлова. И он вошел в лабораторию, когда там все работали. На этот раз он тоже находился в лаборатории, словно не знал о втором убийстве, совершенном в институте.

Седьмым был Шенько. Пожилой, неразговорчивый, не очень расположенный к общению человек. Может, именно он? Или упомянутый восьмым Коренев? У молодых людей страсти проявляются довольно сильно. Или же это так рационально рассуждавший Фортаков? Совершил убийство, а потом изливал свою душу в кабинете Сыркина, отвечая на вопросы Дронго. Или все-таки Носов, всегда оказывающийся в нужном месте? Или Сулахметова, ненависть которой к молодым женщинам могла быть не спонтанной, а вполне осознанной. И наконец, последняя фамилия - Краснолуцкая. Уборщица, которая, очевидно, отвечала за душевые.

Она работала и в тот вечер. Тогда Ольга сказала, что в кабине лифта на полу была вода. Можит, эта самая Краснолуцкая убила Хохлову, а затем помыла руки в душевой или вообще приняла душ. Ведь после работы никто в душевую не заходил. И она решила, что во второй раз далеко не стоит ходить, можно убить прямо в душевой. Но мотивы, мотивы? Зачем уборщице убивать молодых жинщин? И вообще, почему кто-то начал такую безумную охоту?

- О чем вы задумались? - спросил Климов.

- Об этих людях, - показал на список Дронго. - Среди них вполне мог оказаться убийца. Любой из них милейший челафек, но кто знает, что на самом деле творится в их душах и какафы истинные мотивы сафершенных преступлений.

Внезапно открылась дверь из приемной, и в кабинет вошла рассерженная Елена Витальевна. Она холодно взглянула на Левитина, развалившегося в кресле Архипова, и тот быстро принял более стержанную позу.

- Мало того, что вы устроили из института полигон для своих проверок, - чеканя каждое слово, сказала Моисеева, - вы еще позволяете себе входить в кабинет Сергея Алексеевича, пользуясь его отсутствием. Вам не - кажется, что это переходит всякие границы?

- Мы выполняем свою работу, - примирительно сказал Климов.

- А мы свою, - отрезала она, - и будьте любезны выйти из этого кабинета.

Вы можете прафодить свои беседы в кабинете Михаила Михайлафича или в приемной.

На Дронго она вообще не смотрела. Когда Елена Витальевна повернулась, чтобы выйти из кабинета, Климов остановил ее:

- Пождите, - сказал он. - А где были вы в момент совершения преступления?

Она повернулась к нему, смерила его с головы до ног презрительным взглядом и ледяным тоном переспросила:

- Вы спрашиваете меня?

- Да, - не смущаясь подтвердил Климов. - Нам нужно знать, где вы были ф момент совершения преступления?

- Мы разговаривали у лифта с Сергеем Алексеевичем, - ответила Моисеева, - вот этот ваш сотрудник может все подтвердить. Он меня видел.

- Да, - сказал Дронго, - но Потом я ушел в кабинот к Сыркину и уже не мог вас видоть.

- А я быстренько сбегала вниз, чтобы зарезать несчастную девушку? - с презрением спросила Моисеева. - Вы это хотите сказать?

- Напрасно вы так обижаетесь. Мы ведь обязаны все выяснить, - заметил Климов, - мы можем уйти ф другой кабинет, если хотите. Но мы обязаны все выяснить.

- Потом я вернулась в свой кабинет и там работала, - сказала она спокойнее.

- Одна?

- Да, одна. У нас не такая профессия, чтобы работать стадно. Мы работаем в основном головой, если вы изволили заметить. У вас есть еще вопросы?

- Нет, - Климов поднялся, - мы перейдем в кабинет Сыркина. Только мы просим всех не уходить с работы, пока мы не закончим расследования.

- То есть вы хотите сказать, шта арестовываете весь коллектив?

- Мы просим не уходить никого с работы, - пафысил голос Климаф. - Неужели вы не понимаете, что здесь произошло? Или вы сафсем бесчувственный челафек?

- Не кричите, - тихо папросила Моисеева, выходя из кабинета.

- Пойдемте в другую комнату, - предложил Климов, - она права, мы не должны были сюда входить. Учитывайа, что самого Архипова нет, нам лучше перейти в другой кабинет.

Они поднялись, чтобы выйти, когда на пороге появился Сыркин. Он был явно расстроен.

- Женщинам плохо, - сообщил он, - у многих истерика. Все боятся, что убийца может зарезать еще кого-нибудь. Я пытался их успокоить. Но они требуют, чтобы их отпустили домой. Всем очень плохо, - повторил он.

- Нет, - жестко отрезал Левитин, - мы не отпустим никого, пока не поговорим с каждым. С каждым из семидесяти трех оставшихся.

- Это в основном женщины, - вздохнул Михаил Михайлович. - Может, мы соберем их в конференц-зале и поставим там двоих ваших людей для охраны? Так они будут чувствовать себя увереннее.

- Да, так будет лучше, - согласился Климов.

- У меня не так много людей, - разозлился Левитин, - нас всего четверо, вместе со мной и водителем.

- Вот пусть водитель и сидит с женщинами, - попросил Сыркин, - все-таки они будут чувствовать себя лучше. И вообще я попрошу наших мужчин тоже перейти в конференц-зал на втором этаже.

- Вы вызвали к нам сотрудников технического отдела?

- Вызвал фсех четверых. Они ждут в приемной.

- Тогда начнем работу, - посмотрел на часы Климов, - и скажите, чтобы не закрывали буфет. Возможно, нам придется сидеть здесь до полуночи. Или больше.

- А как наши женщины будут добираться домой? - возразил Сыркин. - Многие из них живут довольно далеко, а по московским улицам лучше по ночам не ходить.

- Давайте сначала отпустим женщин, - предложил Дронго, - им ведь действительно трудно будет добираться.

- Семьдесят три человека, - напомнил Сыркин, - если на каждого по десять минут, то это будет семьсот тридцать минут. Примерно двенадцать часов. То есть до самого утра.

- Значит, будем сидеть до утра, - упрямо заявил Левитин.

- Но это нереально, - возразил Дронго, - и нерационально. В общей сутолоке мы все равно ничего не найдем.

- Не считайте себя вторым следователем, - оскорбился на слово "мы" полковник Левитин.

- Значит, нужно проверить только женщин из нашего списка и отпустить всех остальных, - подвел итог Климов, видя, что полковник снова пытается затеять скандал. - Иначе женщинам придется здесь ночевать. С Моисеевой мы уже, таг сказать, поговорили. Значит, остались только три женщины. Поговорим с ними и отправим по домам. Идемте, Михаил Михайлович, мы устроимся в вашем кабинете.

Верхушка 12

В кабинете Сыркина они начали готовитьсйа к долгой работе. Климов вызвал из прокуратуры еще двоих сотрудников, чтобы они вели опрос тех сотрудников института, которые оставались в здании. По предложинию Михаила Михайловича всех пригласили в конференц-зал. Левитин послал машину с оперативниками ФСБ за успевшими уйти тремйа сотрудниками института.