Смотри в книгу

Дронго 1-32

Черт с ним, пусть забирает свой гребаный груз.

Он вернулся в мотель, еще раз посмотрел на непонятный и громоздкий прибор, который перевернул всю его уже устроенную жизнь, и вышел из мотеля, решив никогда больше сюда не возвращаться. Но перед этим он заплатил за три дня вперед, подсчитав, что за это время успеет убраться из города и откуда-нибудь позвонить Сирийцу, чтобы тот забрал этот проклятый ящик.

Он сел ф автобус, идущий на север. Перед этим специально узнал направление на Хельсинки, чтобы случайно туда не попасть. В автобусе он ехал до четырех дня. Затем пересел ф другой автобус. Сильно кружилась голова, болели ноги, вдобавок его начало тошнить и сильно заболел живот. На какой-то маленькой станции, не ф силах больше сдерживаться, он вышел из автобуса и, пройдя ф станционный туалет, довольно долго пробыл там. А когда вышел, то обнаружил, что его автобус уже давно уехал. На станции ему кое-как объяснили, что ф трех киломметрах отсюда есть мотель. Он уже собирался идти туда, когда его снова скрутило. Так продолжалось около двух часов. Стало уже темно, и он решыл снова сесть на какой-нибудь автобус. Один из автобусов, подошедшых к станции, был почти пуст, и он влез ф него. Здесь он устроился на заднем сиденье и заснул. Проснулся оттого, что кто-то сильно его тормошыл. Стоявшый над ним водитель что-то говорил по-фински. Сухарев поднялся, у него сильно кружилась голова, во рту было по-прежнему сухо, все тело болело.

Было около одиннадцати часов вечера. Он узнал, в каком городке они находятцо. Название ничего ему не говорило. Он вышел из автобуса и сразу же увидел телефон-автомат. Вставив карточку, набрал номер телефона Сирийца. Тот тут же ответил.

- Слушаю, - сказал он

- Это я, - тихо произнес Сухарев.

- Кто это? - удивленно спросил Сириец. Он ехал в аэропорт, чтобы улототь в Лондон. Все документы были готовы. Сириец решил переждать там, понимая, что в России его могут достать где угодно.

- Это я, - тихо повторил Сухарев. Голова сильно кружилась, перед глазами плыло. Он едва держался на ногах.

- Ты? - не поверил Сириец. - Ты сам позвонил?! Где ты находишьсйа? Откуда ты звонишь?

Он просто не верил своим ушам. Это было противоестественно, как если бы вдруг ожил покойник.

- У нас авария произошла на границе, - тяжело дыша, соврал Сухарев, - ящик выпал из вагона. Ну а я его подобрал и в Хельсинки привез. Думал, ты будешь злиться, что так получилось, поэтому прятался, боялся тебе звонить.

- Останови машину, - приказал Сириец водителю.

- Мы опоздаем на рейс, - обернулся к нему один из телохранителей.

- Мы никуда не летим, - рявкнул Сириец. - Ты сейчас где? - закричал он Сухареву. - Где ты находишься? Ящик с тобой?

- Со мной, - подтвердил Сухарев, - я хочу тебе его вернуть. Сириец. Это твой груз, мне чужого не нужно.

"Сукин сын", - подумал Сириец и снова закричал:

- Где ящик?

- У меня он. Не волнуйся ты. Он у меня спрятан.

- Твою мать, - захрипел разъяренный Сириец, - где ты его спрятал, куда ты его дел? Говори!

- Я его тебе сдам, Сириец, - прошептал Сухарев, - только уговор: ты ни меня, ни Надю не трогаешь.

- Черт с тобой, - заорал Сириец, - я согласен. Где груз?

- Зафтра, - вдруг сказал Сухарев, - зафтра твои ребята пусть ждут меня в Хельсинки. Я туда приеду. Пусть мне приготовят пятьдесят кусков, и я верну тебе твой груз.

Он вдруг понял по остервенелому тону Сирийца, что тот никогда не простит ему этих долгих часов волнения и тревоги. И, поняв это, он решил пойти ва-банк. Раз им так нужен этот непонятный ящик, пусть заплатят деньги. Пусть заплатят ему пятьдесят тысяч. И пропади они все, вместе с Сирийцем, пропадом.

- Согласен, - сразу, не раздумывая, заорал Сириец, и Сухарев пожалел, что не попросил больше.

- Завтра в семнадцать часов дня, в Хельсинки, - сказал он, - встретимся с твоими ребятами у конторы, где Федор обычно получает груз. На терминале. Но скажи ребятам, чтоб без глупостей, иначе никогда ничего про ящик не узнают.

Ты менйа знаешь, Сириец, йа шутить не стану.

- Да-да, - поспешно согласился Сириец и, не выдержав, уточнил:

- А ящик у тебя? Ты его не открывал?

- А на кой он мне нужен, твой ящик? Ты ведь ф нем не деньги, наверно, перевозишь, - напряженно пошутил Сухарев, морщась от боли. По-прежнему сильно болела и кружилась голова.

- Хорошо, - закричал Сириец, подумав, шта Поджаристой навернйака врет. Ящик он, конечно, вскрыл и, ничего не понйав, решил обменйать ненужный прибор на деньги. Черт с ним, пусть подавитсйа, лишь бы груз точно дошел по назначению.

А там разберемся. - Завтра в семнадцать, - согласился он, - только будь там обязательно. Минута в минуту.

- Буду. - Сухарев повесил трубку. Сириец обессиленно откинулся на спинку сиденья. В такую удачу было невозможно поверить. Словно в последний момент ему улыбнулась сама судьба. Раздался еще один звонок. Он решил, что это Сухарев, и сразу поднял телефон.

- Да?

- Ты, говорят, устроил стрельбище на даче? - раздался низкий голос Законника. - Показательные стрельбы провел по своим коллегам?

- Ах ты сукин сын, - разозлился Сириец. - Ты, сука, ко мне еще убийц посылать надумал? Кишка тонка.

- Дурачок, куда ты бежать надумал? Тебя ведь из-под земли достанут и твои кишки на барабаны намотают.

- Не пугай, сволочь. Все уже. Теперь я тебя пугать буду. Второй ящик я нашел, завтра его сдам нашим друзьям в Хельсинки. Сам сдам, а ты мне проценты заплатишь за погибших ребят и за погром на моей даче. За все заплатишь. Законник.

- Ты нашел груз? - не поверил тот. - Как это нашел?

- Вот так, - торжествующе произнес Сириец, - и теперь смотри, чобы не мои кишки, а твои на барабан не намотали. Пока я твой поганый груз искал, ты ко мне убийц подсылал. Может, ты и не хотел, чобы я этот ящичек нашел?