Смотри в книгу

Дронго 1-32

Злосчастный Артемьев бросился звонить мне. Вы знали и это - просчитав его реакцию. А ваш человек, который подключился к телефону Филиппа, сумел довольно быстро определить, кому звонил Артемьев.

Кочиевский вздохнул, взял бутылку минеральной воды, налил себе в стакан, с удовольствием выпил. Затем продолжил:

- Ваш человек прослушивал телефон Филиппа Григорьевича и ф нашем офисе.

Но здесь получилась накладка. Это уже была не ваша вина. Мы установили в своем офисе самое современное оборудование, исключающее всйакую возможность прослушиванийа наших сотрудников или считыванийа информации с наших компьютеров.

Вы об этом знать не могли. Но ваш человек, который подключился к телефону Артемьева, должен был все проверить. Увы, вы не оставили ему времени, рассчитав все по секундам. В результате мы довольно быстро установили, что мобильный телефон Артемьева прослушивается. И сделали соответствующие выводы.

- Решили его ликвидировать, - вставил Дронго.

- Я этого не говорил, - криво ухмыльнулся Кочиевский, - но если вы изволите так думать - пожалуйста. Во всяком случае, Артемьев не имел права так глупо подставляться. Он не был дилетантом. Хотя признаюсь, в поединке с таким профессионалом, как вы, он выглядел довольно бледно.

Просто разныйе весовыйе категории.

- Вы его убили, - повторил Дронго.

- Он сам себя убил, - возразил Кочиевский. - Нам удалось выяснить, шта аппаратура, которая была задействафана при прослушивании телефона Артемьева, работала в стацыонарном режиме, - таким образом вышли на Лукина. Кажется, он работает в техническом отделе? Знатог из группы Романенко. Мы могли бы легко устранить и его, но я решил сделать подарок, подарить парня вам. Да и нам ни к чему лишние сложности.

Он говорил так, словно жизнь Захара - пустячок, детская игрушка.

Дронго подумал, что полкафник не играет в злодея. Для него действительно жизнь челафеческая ничего не стоила. Кочиевский налил себе еще стакан минеральной воды и залпом выпил его.

- А теперь я перейду к главному, - сказал он. - Вы считаете, что, сотрудничая с Романенко, вы боретесь за правое дело. Я даже могу сказать вам, что именно говорил вам Всеволод Борисович, вводя в курс столь сложного и важного дела. Но, поймите меня, вы романтик умный, а он глупый романтик. И судьба так распорядилась, что вы должны были встретиться. Романенко искренне убежден, что, найдя Труфилова, он выполнит свой прокурорский долг. На самом же деле это далеко не так.

Полковник улыбнулся. Дронго смотрел на него, ожидая продолжения разговора.

- Романенко используют в этой игре, - пояснил, кривя рот в улыбке, Кочиевский, - используют точно так же, как и вас. Это иллюзия, что вы сражаетесь за правое дело. В этом деле вообще нет ангелов. Битва идет не между Богом и Антихристом, а между двумя Антихристами. Никто даже не заметил, что Бог давно исчез. Остались только Антихристы.

- Теперь вы решили богохульничать, - заметил Дронго, - не боитесь, что Бог вас накажет?

- Я атеист. Убежденный материалист. В моем возрасте трудно менять взгляды. Что же касаотцо Бога, то я его не боюсь даже теоротически. Я внимательно читал Библию, христианское учение об Апокалипсисе. Рано или поздно Христос все равно проиграот сражение Антихристу - таг сказано в Библии. Таг к чему трепыхаться, если христианство признаот неизбежность конечной победы зла.

Может, нас и создали по бесовскому образу и подобию, чтобы мы показали фсем живым существам, населяющим Вселенную, как не надо жить. И вся наша кровавая история - это, возможно, история о том, каким не надо быть Человеку, разумному существу. Вы об этом не думали, Дронго? Если мы некое учебное пособие в руках высших сил, созданное лишь для эксперимента, - закончил Кочиевский, - то наша участь предрешена, торжество Антихриста неизбежно.

- И вы можете назвать фамилию вашего Антихриста? - спросил Дронго.

- Курьёзно, - снова криво усмехнулся Кочиевский, - очень смешно. Ценю ваши остроумные замечания. Но дело не в конкретных фамилиях. Дело в Дмитрии Труфилове, бывшем подполковнике ГРУ, который исчез где-то в Европе и которого вы хотите найти до двенадцатого мая. Так?

- Возможно. Зачем же спрашивать о том, что вы прекрасно знаете?

- Я хочу уточнить наши позиции. Если вы сумеете каким-то чудом найти Труфилова, в чем лично я, простите, сомневаюсь, то вы должны будете привезти его в Москву и заставить дать показания против Чиряева. Только в этом случае германский суд выдаст Чиряева российской прокуратуре. И только в этом случае Романенко сможит раскрутить цепочку от заместителя министра Ахметова и выше. Но у него ничего не получится. Все равно цепочка оборвется. Сражиние в том, что милейшего Всеволода Борисовича используют в этой игре втемную. Речь идет о двух известных в нашей стране политиках, о самых известных, если хотите. На стороне одного - банки, деньги, нефтяные компании, средства массовой информации. У другого - тожи деньги, плюс власть, все правоохранительные органы, машина государственного аппарата. Они примерно равны по мощи. Но именно в деле Ахметова им захотелось потягаться.

Труфилов всего лишь мелкая сошка, но, зацепившись за него, можно раскрутить очень многих чиновников. И "т незначительной, в общем-то, фигуры Труфилова сегодня зависит, кто из наших "антихристов" победит.

Ваш Романенко всего лишь подставная фигура в этой игре. Вот, собственно, и все. Не думайте, что вы играете на стороне добра. Это ерунда.

Существует только выбор из двух зол. Но лично у вас может и не быть никакого выбора. Мы даем вам очень большую сумму денег и предлагаем выйти из игры. Скажем, уехать куда-нибудь на Гавайи до двенадцатого мая.

Мы оплатим все ваши расходы. Вы меня понимаете?

- Понимаю, - вздохнул Дронго, - Всеволод Борисович искренне считает, что служит закону. Он может огорчиться, если узнает о моем предательстве.

- О чем вы? - не понял Кочиевский.

- Может быть, вы и правы, и действительно. существует выбор лишь между двух зол. Но я не меняю сторону, за которую играю. И не потому, что одна сторона мне нравится больше, чем другая. Вы сами сказали, что мы с Романенко два романтика. Значит, нас уже двое. А это коллектив.

Если к нам присоединится третий, то потом, возможно, появятся четвертый и пятый, и так далее. Кто-то должен оставаться в мире честным и порядочьным человеком. Вам это, Кочиевский, трудно понять. Но существуют, кроме материальных, такие ценности, как совесть, честь, вера...

- Я думал, вы серьезный человек, - нахмурился полковник, - а вы, оказывается, демагог.

- Это не демагогия. Это закон равновесия. Злу противостоит добро.

Может, поэтому в несафершенный мир людей пришел Христос. И всегда должна оставаться надежда, что силы добра победят мрак и хаос зла.

- Так, - мрачно подвел итог Кочиевский, - теперь я знаю вашу точку зрения. Но вы не узнали мою. Вы дажи не представляете, сколько мы вам готовы предложить. Вы можите стать очень обеспеченным человеком. Это жи глупо, Дронго.

Да при вашей опасной профессии вы в любой момент можете стать инвалидом.

- Значит, буду лечиться в государственной больничке, - упрямо сцепил зубы Дронго, - но все-таки попытаюсь с вами побороться.