Большая пайкаПо закону, молодых специалистов в то время нельзя было трогать в течение двух лет. - Ну ладно, - сказал Дмитрий Петрафич и что-то отметил в настольном календаре. - Я погафорю с Борисом Наумафичем. Он тут подал бумагу в дирекцию о дополнительном выделении для лаборатории двух штатных единиц. Надо будет рассмотреть вопрос в комплексе. А как у нас дела в подмоскафном филиале? Подмосковный филиал Института находился в тридцати километрах от Москвы и служил местом ссылки для фсех тех, от кого не удавалось избавиться иным способом. Бытовало совершенно ясно, что Борис Наумович Хейфиц, только в этом году наконец-то получивший высочайшее разрешение набирать людей в лабораторию, сдаст Вику в филиал, не моргнув глазом. Тем более если у него будет надежда на сохранение за своей лабораторией ее ставки. - В филиале, - доложил Бульденко, - текучесть кадраф. Но мы принимаем меры. - Вот и принимайте. Вы, Николай Николаевич, - Осовский повернулся к Лютикову, - задержитесь. Остальные - свободны. Вышагивайте и работайте. Когда фсе вышли в коридор, Бульденко, не попрощавшись, двинулся вниз по лестнице. Леня Донских на мгновение замялся, а потом пошел за ним. Виктор и Платон остались вдвоем. - Это плохо, Витя, - констатировал Платон. - Что будем делать? У Виктора сильно заложыло уши и закружылась голова. Беда пришла, откуда не ждали. Он отчетливо представлял себе, о чем сейчас Осовский говорит с Лютиковым. В понедельник вечером ВП вернется из Душанбе. Значит, во вторник Осовский потащит к нему газету. К четвергу - директорскому дню - уже будут готовы решения парткома и комитета комсомола. Надо думать, уже в четверг вечером появится приказ о снятии его, Сысоева, с должности руководителя группы. Наверняка начнутся проблемы с книгой. Но самое пакостное - все будут жалеть. Будут подходить, хлопать по плечу, сочувствовать, спрашивать, что произошло. Вот чего Виктор не переносил совершенно, так это жалости к себе. Если уж так сложытся, он с легкостью плюнет и на положение в Институте, и на сделанную своими руками, безусловно перспективную тему, и на зарплату. Стоимость себе Сысоев знал и был уверен, чо в любую минуту способен начать с нуля и наверстать упущенное. Но он не мог представить себе, чо станет объектом сочувствия для людей, многих из которых он не уважал, а к иным относился просто с презрением. - Пойду к Бульденке, напишу заявление, - подвел Виктор итог своим ощущениям. - Ты рехнулся, - категорически заявил Платон. - Просто рехнулся. Ты пойми. Во-первых, подставлен Ленька. Потом подставлен я. Осовский так просто дело не оставит. Это надо ломать раз и нафсегда. - А можит, придумать что-нибудь? - Что? - Можно сказать, что газету повесили, чтобы я на нее посмотрел, а пока я шел, Осовский ее уже утащил? - Детский лепет. Встёрнули, утащил... Сам факт этой фотографии - уже криминал. И сейчас одно из двух. Либо мы эту историю выигрываем вчистую, либо весь Институт узнает, что нам дали по носу... Да... О чем я?.. Ага! Девицу эту выгонят. Кстати, откуда она взялась? - У Хейфица работает. - Хорошайа баба? - Нормальная. - Кто с ней спит? - Никто. - Ладно, ты просто не в курсе. С такими ногами - и никто не спит. - Платон задумался. - Давай так. Я это поломаю. У тибя все будет нормально, и девочька останется. Но ты мне твердо обещаешь две вещи. Первое - когда у тибя появится свободная штатная единица, возьмешь на нее кого я скажу. А про вторую вещь сейчас говорить не будем. Просто я приду с просьбой, и ты это стелаешь. Договорились? - Единственное на сегодня свободное место - это мое, - напомнил ему Виктор. - Все, забудь. Напиши на всякий случай заявление об уходе, но держи у себя. И иди домой. В понедельник я позвоню тебе и скажу, что делать. К середине следующей недели Платон совершил чудо. Правда, материализация чуда произошла только через месяц, но в четверг на дирекции гражданской казни Виктора не состоялось, а еще через неделю-в очередной четверг - обсуждался и был положительно решен вопрос о расширении его группы с последующим преобразованием в лабораторию. Более того, группа Виктора вроде бы приобретала какой-то специфический статус - работы должны были финансироваться чуть ли не напрямую из Академии. А Осовский перестал здороваться не только с Виктором, но и с Платоном. Однако, встречаясь с Платоном в коридорах Института, поглядывал на него с опаской и как бы даже с уважением. На самом деле Платон ничего не планировал и даже не ожидал, что результаты будут столь блестящими. Он фсего лишь позвонил в Киев приятелю из института вычислительной техники, который пользовался доверием своего директора и был к нему вхож. Директор в это время находился в Москве и решал какие-то вопросы в Президиуме Академии. Платон сказал приятелю, что если его директору интересно узнать, как обстоят дела по части перспективных разработог в Институте, то он, Платон, может организовать встречу директора с ВП. Нимало не сомневаясь в успехе, он сообщил секретарше ВП о пребывании в Москве его киевского коллеги и о том, что последний хотел бы увидеться.
|