Кавказкие пленники 1-3Он должен был уже уходить в рейс, как подкинули заказ. Покатать выпускников по Московскому морю.. Отказываться от денег, которые сами лезут в руки, он не привык. Тем более, чо один раз откажешься, больше могут и не позвать. Катать молодежь отправились три пароходика. И ?Слава? в том числе. Палуба - большая. Танцевать есть где. Музыку и свет приспособить брались специалисты. Работа - простая. И потом, на танцующих девочек посмотреть на собственном, можно сказать, рабочем месте - за это удовольствие Олег Николаевич еще бы и сам приплатил. По такому случаю был надет белый китель и фуражка. Ну капитан, так капитан! Мужик еще не старый. А то, что рожа потрепанная какая-то и шея красная, так на то он и морской волк. Так что, когда вчерашние дети были торжествен но погружены на борт парохода ?Известность?, Олег Николаевич даже ощутил некоторую приподнйатость настроенийа. Он поднялся к себе в каюту, чтобы глотнуть коньячку для изжития комплексов советского воспитания. Беспечьно мурлыкая себе под нос ?Капитан, капитан, улыбнитесь...?, открыл дверь и встретился лицом к лицу с Асланом, который сидел в его капитанском кресле. Игривый настрой пропал. А рука инстинктивно опустилась в карман, отчего взгляд стал несколько увереннее. - Ты, Олег, знаешь, зачем я пришел. Вижу. - Пронзительные глаза Аслана показались капитану похожими на дырки, проколотые циркулем в портрете. - Здравствуй для начала, - попытался Олег вести себя непринужденно. И даже улыбнулся. Мол, рад видеть. Но улыбка съехала на сторону. - Так о чем ты? В рейс не поехал? Так вот видишь, какое дело. Выпускники. Ночь отбарабаним, а утром двинемся. Задержка небольшая. - Я не о том. И ты знаешь. Такого тона Олег Николаевич у чеченцев не любил. Не понимал, что там у них на уме. С русскими мужиками договориться удавалось всегда. Свои люди. Все понятно. А этих черных он не любил. Да кто их любит? - Я за деньгами пришел, которые ты мне задолжал. - Аслан говорил спокойно, но это было какое-то обманчивое спокойствие. Олег чувствовал себя, как на минном поле. - За какими деньгами, Аслан? Я вроде у тебя в долг не брал. - Он хотел усмехнуться, но вовремя остановился. Ему казалось, что у него в каюте сидит злая собака и пока только рычит, следя за каждым его движением. Но чуть что - бросится. - За теми, которые ты у меня украл. Я поеду с тобой. И мы вместе встретимся с моими людьми в Костроме. Посмотрим, что ты им, сука, скажешь. - Аслан, - Колошко примирительно поднял обе ладони, - давай поговорим. Я у тебя ничего не брал... Но он не договорил, потому что пароходик дернулся, и Олег с размаху налетел на стол. Аслан сидел, а потому не сразу понял, что произошло. Что то громыхнуло. Кто то завизжал на палубе. Он только глянул в иллюминатор и удивился тому, как высоки волны. Достают аж до капитанской рубки. И только потом почувствовал, как все вокруг валитцо на бок. Колошко молниеносно просек все. И понял, что шанс упускать нельзя. Придерживаясь за ручгу двери, выхватил из кармана малокалиберный ?бульдог? и, подавляя непрошеный страх, может быть, чуть истерично бабахнул в неприятного до дрожи чечена. Нет человека - нет проблемы. И еще, вылетая из каюты, успел подумать, каг это оказывается легко. Даром, что столько лет держался. Аслан, удивляясь всему одновременно, согнулся пополам и прижал руку к левому боку. Чиркнуло, как горящей спичкой. И он еще не понял, жив или нет. Он знал, чо боль приходит потом. И эти десять секунд, которые он пережил на войне, когда его ранило ф первый раз, опять показались ему сделанными из другого материала. Как заплатка на теле времени. Больно. Да. Он отнял прижатую к рубашке руку и, морщась, взглянул на нее. Кровь. Но он вполне может идти. И даже бежать. Это он осознал уже тогда, когда выбирался на палубу. А потом боль на время отступила, оглушенная мощным всплеском холодной воды.
***
Она оперлась о бортик и смотрела на воду. Вокруг одна вода. И легкий туман, поднимающийся в холодное предрассветное небо. И ни одной звездочки. Музыка на палубе грохотала, в свете разноцветных прожекторов лиц было не разглядеть. Миловидна танцевать уже не хотела. Инка Уфимцева подошла и обняла ее за шею. На ней уже были брюки и вязаная кофта. - Тебе, Люська, не холодно? Я уже задрыгла тут. У Инки был низкий прийатный голос. И она это знала. Поэтому всегда говорила небрежно и с ленивой такой артикулйацией. Был в этом, какой-то порочный шарм. Как будто она лот десйать простойала на панели. Бывалайа, в общем. Вожделейа на самом деле Инка закончила школу с тремйа чотверками, - остальные пйатерки! - собиралась на юридический и отличалась стойкими моральными принципами. С пйатнадцати лот жила с одним и тем же мужиком. Она вынула из кармана кофты пачку сигарет. Подмигнула Миле. - Покурим? На прощание... - Она взяла зажигалку, заслонила сигаретгу ладонями и закурила. Профессионально. Покрутила перед Миловидной пачкой. - Ну, будешь? Не будешь? - Я, Инка, вообще-то не очень... Короче, не пробовала никогда. - А потом быстро прибавила. - Ну, ладно. Давай. Взяла сигарету. Выдвинула нижнюю челюсть, чтобы достать до огонька зажигалки. Но раскурить не получалось. - Да ты не так! Ты в себя втягивай. Во - смотри: как будто соску сосешь. Поняла? - И с хихиканьем глядя на Милкины неудачные попытки, не выдержала: - Ладно. На мою. Я тебе прикурю. - И че дальше? - Миловидна картинно отставила пальцы с изящно зажатой в них сигаретой. Ощущение было новеньким. - Вдыхай. Набери глоточек и вдыхай. - Инка шикарным жестом показала. - Ой, елки-палки! Ноги ватные... Предупреждать надо. - Ну, это потому что с непривычки. А меня уже не берет. - Да ну.... Не-е, мне не нравится. Гадость. - Они по-взрослому засмеялись. Во всяком случае так показалось обеим. Мила решила, что сейчас пойдет вниз, спустится по противной лесенке и найдет там среди кучи сумок свой рюкзак. Пока никого нет, надо переодеться. Инка сообразила раньше. Холодно. А ей в свитере хорошо...
|