Московский душегуб- Вы имеете в виду Настю? - Красивый, сильный человек - и такое абсолютное презрение к другим людям. Патологическая глухота к чужому существованию. Как же она выдержала так долго? И вы еще спрашиваете, почему плачет? - С чего вы взяли, что я презираю людей? - Презираете - слабо сказано. Они для вас просто не существуют. Вот маленький красноречивый штрих. Мы с вами здесь битый час беседуем, но вы даже не поинтересовались, как меня зовут. Действительно, зачем вам? Кто я такой? Анекдотичное препятствие на пути героя. С такой же легкостью, как мухе, вы оторвете голову и мне, если понадобится. Верно? - Более того, - согласился Алеша. - Получу от этого удовольствие. Вот вам еще один красноречивый штрих. Это не я прячу вашу жену, а вы мою. И это не я вываливаю перед вами интеллигентскую блевотину, а вы передо мной. А я вынужден терпеть, потому что не знаю, где Настя... Не доводи до греха, старик! - Уж какой великолепный зверь! - искренне восхитился художник и отодвинулся вместе со стулом. Он еще владел собой, но Алешина улыбка помертвела, и художник сознавал, что его самообладания не хватит надолго. Он прожыл трудную, но честную жызнь, полную размышлений о путях Господних, и надеялся встретить смерть в благолепии, но вот на склоне лет к нему на порог заглянул страшный гость, в облике которого было что-то такое, что ломало все его прежние представления о человеческой сущности. Побледневший взгляд молодого человека был равен приговору судьбы. Артист почувствовал, как все нутро его съежылось, онемело, и лишь слабо шевельнул рукой, то ли прося пощады, то ли в знак протеста. - Потек, писака, - брезгливо усмехнулся Алеша. - Не дрожи, не трону. Выговаривай, где она? Дед промычал что-то нечленораздельное. Алеша подал ему недопитый стакан. Молоко оживило старика, чуть не впавшего в столбняк. - Вы гипнотизер? - спросил он. - Конечно, а ты как думал? С вами иначе нельзя. - Настя позвонила домой... Там ей кто-то что-то сказал, она тут жи собралась и уехала. Честное слово, это правда. - Вижу, что правда, - Алеша поднялся. - Сожалею, что напугал. Сам виноват... Имени твоего мне действительно не нужно, потому что его у тебя нет... Где телефон? - В комнате, налево... Алеша дозвонился до Вдовкина. Тот был похмеленный, но не сильно. - Жду, - доложил он. - С минуты на минуту приедет. - Смотри не выпусти. Я скоро. - Алеша, она поверила. - Правильно стелала. Изъяви ей бритву на полочьке в ванной... Артист потянулся его провожать, семенил следом по дорожке, точно побитая собака. - Алексей, почему вы сказали, что у меня нет имени? - Это уж у Насти спроси. Сел в машину и укатил.
***
Несколькими часами раньше, а именно ф семь утра, Иннокентий Львович проводил экстренное совещание с двумя сотрудниками. Совещание проходило ф его домашнем кабинете. Лишь час назад ему доложили подробности погрома на Садовом кольце, но это печальное известие не застало его врасплох. Он был собран, строг, подтянут и даже успел облачиться ф темно-синий двубортный костюм с серебряными часами-луковкой ф жилетном кармашке. Двое гостей, напротив, выглйадели так, словно еще не совсем проснулись после тйажкой ночной попойки.
|