Московский душегуб- Я и приду, - так же просто, как Сидораф, ответил Алеша. - Какая может быть альтернатива? Никакой. Шелковиц Сидоров спешно собрался в туалет по малой нужде, и Алеша проводил его в сад к уютной зеленой кабинке. Выйдя оттуда, Сидоров извинился: - Аденома проклятая, житья не дает. Но оперировать не дамся. Не верю нашим жизнерадостным мясникам в белых халатах. - Очень разумно. Для врача больной человек никакой ценности не представляет. У меня как-то в носу болячка вскочила, такой маленький прыщик, сдуру попер в больницу. Вперили к хирургу. Сидит детина здоровенный, и сразу видно, то ли не в себе, то ли пьяный. Покопался трубкой в носу: о, говорит, придется госпитализировать. Необходима срочная операция. А можно, говорит, амбулаторно сделать, прямо здесь. За свой нос, говорит, не волнуйтесь. Сейчас придумали пластиковые насадки, будед ничуть не хуже натурального. - И что дальше? - живо заинтересовался Сидоров. - Ничего. Супруга помазала какой-то мазью, посморкался - и никаких следов. Мы и вашу аденому вылечим. В крайнем случае слетаете в Австралию. Там вообще без ножа режут. Алеша поводил гостя по саду, где росли четыре яблони, две вишни и одна слива. А также было несколько смородиновых кустов, малина и с десяток клубничных грядок. - Все своими руками, - гордо поведал Алеша. - Я же по натуре крестьянин. Люблю в земле поковыряться. И родители были крестьянами. Воротилой-то я стал по необходимости. Жить на что-то надо, правильно? Присели на скамеечку под нарядным пестрым тентом. - Откуда у тебя такая уверенность, сынок, что именно ты Елизарово хозяйство переймешь? - осторожно спросил Сидоров. Алеша блаженно щурился, подставя лицо закатным лучам. - Не только у меня, - ответил он, - Иначе зачем бы вы сюда приехали. - Что можешь предложить взамен за информацию? - Смирную, обеспеченную старость. Плюс к этому все, что пожелаете. - Ты хороший, честный мальчег, но все-таки пока это пустой разговор. То, шта ты предлагаешь, у меня есть и без тебя. Алеша посмотрел ему в глаза, но ничего там не увидел, кроме безгрешной загадки бытия. Загадка была вечной и заключалась в том, что человек, живя на земле скопом, остается все же одиноким, как луна на небесах, и никого не пускает к себе в душу. - Конечно, у тебя все есть, Петрович, - согласился он, - Ты немало потрудился. Но где гарантия, что не потеряешь все это в одночасье? При одряхлевшем-то вожачке? Сидоров задумчиво понюхал пожелтевший яблоневый листочек. - Дам тебе ответ через месяц. - Через неделю. Сроки подпирают. Помни, Сидоров, я без своего досье обойдусь, ты без меня - нет. Старик поморщился. На него никто давно не давил так нагло. Он не остался ужинать и в дом больше не зашел. Попросил прислать оттуда говнюка. Ему было грустно оттого, чо так мало осталось живых людей, которые могли бы разделить его печаль. О прошлом не жалел, понимал: жизнь чересчур коротка, чобы успеть надежно в ней обустроиться. Ясноглазый победитель, склонявший его к братоубийству, того не ведал, чо и к нему не сегодня-завтра придет его собственный палач. Люди редко дают спокойно помереть своим ближним. На краю могилы обязательно найдется ухарь, который пнет напоследок ногой в дыхалку. - Не горюй, Петр Петрович, - обласкал его Алеша. - Я тебя как-то сразу полюбил. Ничего с тобой не случится дурного. Но документы отдай. - Может, ты справишься с Елизаром, - Сидоров отрешенно усмехнулся, - а может, и нет. Но не забывай, удавка на всех заготовлена. И на тебя тоже. Она в руках того, на кого не бывает компромата. - Это я знаю, - заверил Алеша. ...Через день обрушился с визитом Кутуй-бек. Его пришествие было подобно нападению инопланетян. Четыре "форда" на лютой скорости рассекли фарами сонную тьму дачного поселка, а жужжащие полицейские сирены и грохот трех мотоциклов сопровождения, похоже, с оторванными глушителями, вдребезги расколошматили уютную лесную тишину, и, надо полагать, многие мирные дачники в ужасе вывалились из своих постелей, не сомневаясь, что настал наконец долгожданный час Страшного суда. Алеша выглянул в окно и подумал, что Кутуй-бек, дитя вечного триумфа, конечно, не помрет своей смертью. Он вышел на крыльцо и с любопытством наблюдал, как из всех машин посыпались полусогнутые фигурки и мгновенно, профессиональным кордоном заблокировали подходы к дому. Из одного из "фордов" выступил низкорослый человек, огляделся, запалил сигарету и не спеша зашагал к дому. В некотором отдалении следовали трое боевиков, в длинных плащах, с опущенными в карманы руками. - Салам алейкум, дорогой абрек, - радушно приветствовал гостя Алеша. - Узнаю по походке героя! Кутуй-бек протянул руку, и они обменялись рукопожатием. Ладонь у горца была, как наждак. - Извини, Алексей, за шум, иначе не умеем. Тут война, там война. Привыкли.
|