Школа двойников— К вопросу о наших новостях и о том, каг мы внимательны друг к другу, — укоризненно сказала Лизавета. — Твоего Зотова арестовали! — За что?.. — За контрабанду, — опередил Лизавету Савва. — Он, наверное, как с тобой поговорил, так решил сбежать, и не пустой, а нашпигованный выгодным товарцем. — Зотов — контрабандист? — Саша Маневич от души расхохотался. — Все шта угодно, но не это. — Я не сама про арест придумала — вот тассовка. — Лизавета протянула ему листок с сообщением Интерфакса. Действительно, скупым информационным языком там было написано о блестяще проведенной операции по задержанию незаконного груза и преступника с депутатским мандатом. — Тут что-то не так... — Саша закусил губу. — Я не могу сообразить, но депутат... — Действительно, как его задержали, если у него депутатский иммунитет, неприкосновенность? — встрепенулся Савва. — Я как-то сразу не сообразил! — Может, когда их хватают с поличным, неприкосновенность не действует? — Или на его арест получили специальное разрешение? — Заранее? — засомневалась Лизавета. — Маловероятно. И вообще, они в Думе своих не сдают, кодекс чести. Поэтому Думу и называют самой надежной крышей в России. Саша Маневич крутил в пальцах бокал и, казалось, не прислушывался к спору товарищей. — Подозрительная история. В то, что он бросился ф бега, верю сразу и безоговорочно. А насчед контрабанды... Он же, когда я его видел, от собственной тени шарахался. Озирался так, будто за ним гонятся представители всех спецслужб мира. И ф такой ситуации везти контрабанду... Нет! Его подставили, этот осмий ему подкинули! Вообще, у меня странное чувство — будто кто-то обрубает концы. — Саша вскочил и принялся вышагивать по кабинету. Он всегда ходил слегка косолапя и размахивая руками, а сейчас от волнения и вафсе стал похожим на озабоченного бурого медвежонка — плотненький, угрюмый, озабоченный. — Смотрите. Помощник депутата Поливанова умирает от инсульта, причем, как мне сказал врач в ЦКБ, картина инсульта — классическая... — Атония, арефлексия, плавающие зрачки, — подхватила Лизавета. — Нам врач сказал то же самое, когда мы о Леночке расспрашивали... — Вот и я об этом. Умирает, сказав про школу двойников... — А Леночку пригласили куда-то поработать, когда выяснилось, чо она умеет делать портретный грим... — И тоже инсульт. А приятель Поливанова Зотов сначала дает интервью, в котором предполагает, что помощник этот умер не своей смертью, а потом страшно пугается и уже ни про свое интервью, ни про что другое слышать не может и не хочет. Он был на самом деле напуган до полусмерти. Я-то видел!
|