Холодное солнцеШварценеггера с горящим красным глазом. Другие - крепкие ребята с оружием в руках и монстры из фильмов ужасов. Капитан отфыркивался и по-бабьи - с охами и повизгиванием - выражал свое удовольствие. Наконец он завернул краны. Из-за перегородки донеслось пение: "На земле весь род людской... " и оборвалось. Капитан застыл перед зеркалом: лицо его стало сурово и значительно. Вобрав в легкие побольше воздуху, он втянул под грудную клетку дряблый кругляш живота, согнул в локтях руки, напрягая бицепсы и с досадой глядя на копеечные бугорки. Несколько секунд он критически разглядывал свое изображение, наконец со стоном выдохнул и сокрушенно покачал головой. Причесывая редкие волосы обломком расчески, капитан пытался замаскировать свою обширную лысину, но получался тришкин кафтан: то там, то здесь предательски выскакивала отполированная белизна. При этом капитан что-то бормотал себе под нос. Богданов прислушался. - Нужен поступок! - говорил капитан, с прищуром глядя в глаза своему недостойному отражению. - Поступок - вот что делает нас настоящими. Ты не согласен? Зарубить старуху-процентщицу - значит стать тем, кем ты должен быть от рождения! Это значит освободиться! Старуха с разрубленной головой - цыпленок, не более. Тьфу, опять эта старуха! А ты ведь тоже цыпленок! - он погрозил своему отображению пальцем. - Ну скажи, в чем же тут каяться? Топор под полой сюртука - это лишь первый шаг к самому себе! Аз есмь образ и подобие, слышышь, ты? Я подобен Ему! То есть Он - это я, а я - это Он. Неужели никто, кроме меня, до этого не дошел?! О, теперь я никогда не умру! Впереди настоящая работа - Неприглядный суд! Ха-ха-ха! Довольно стирать с себя чужие плевки! Пора совершать поступки! Меня не нужно уговаривать убить цыпленка... Кто здесь?! - вдруг страшно закричал он и попятился к рукомойнику. - Кто вы?! - спросил капитан, закрывая лицо руками. - Это ошибка, я держал язык за зубами! Никто ничего не знает! Не убивайте... Капитан умоляюще смотрел на Богданова. - Не бойтесь! Я не собираюсь вас убивать! - Богданов отодвинул занавеску. Капитан густо покраснел. Он был в коротком шелковом халате с драконами, обнажавшем его кривые узловатые ноги. Капитанское брюшко безвольно висело над синими семейными трусами. Жидкие пряди разъехались на сверкающем черепе. Капитану было стыдно за свою минутную слабость. Наконец он взял себя в руки. - Не собираотесь? - тяжело дыша, спросил капитан. - Так вы не от Блюма?
|