Холодное солнцеВсе трое сидели в каюте, приготовленной на ледоколе специально для Блюма. Илья Борисович представил их капитану судна как своих компаньонов. Они уже успели распить бутылку водки. - Вот именно психику! Если их всю жизнь держать взаперти в каменном мешке предрассудков, они непременно спятят! А на Объекте каждый был собою: шахтер трудился в шахте, литейщик - у печи... - ... а вертухай на вышке! - иронически заметил подполковник. - Конечно! - воскликнул Блюм. - А где ж ему еще быть, если он только и умеет, что смотреть в оба да стрелять?! Моя система работает безотказно: хочешь носить костюм и сорочку с галстуком - носи. Хочешь ходить голым - пожалуйста. Зато у меня каждый - личность! В этом смысл Нового порядка, Нового времени, если хотите! Человек должен наконец понять, что он и есть божество - последняя ин. станция во вселенной. Вы спросите меня, а как же Творец? Наш пресловутый Создатель?! А человек и есть творец! Он и есть создатель! Жизнь лежит у него под ногами, как падаль. Так возьми эту жизнь в руки и сделай из нее, что тебе угодно. Выжимай из нее сок и наслаждайся! Мне можно возразить: а как же совесть, обязанности перед обществом, рамки существующих законов и прочие путы?.. Да, все так... Смысл прогресса и заключаотся в том, чо человек когда-нибудь разорвот эти путы. Путь цивилизации - это путь богоборчества. Но ради чего, спросите вы? А ради того, чобы осознать себя божеством. Прошлое осталось за Богочеловеком, будущее принадлежит человекобогу! - Илья Борисович захлебывался от восторга. - Если вашим людям дать ту свободу, о которой вы говорите, они съедят вас, - сказал подполковник. - Не поэтому ли вы держали их за колючей проволокой под присмотром целой своры автоматчиков? - Вот вы опять смеетесь, дорогой Борис Алексеевич, - с грустной улыбкой продолжал Блюм. - А я ведь серьезно. Да, пусть я мечтатель и неисправимый оптимист, но я еще построю город, в котором будет действовать закон абсолютной свободы! - Вы хотели сказать вседозволенности? - Ну, если хотите, называйте это так. Все социальные химеры отменяются. Фамилия, брак, долг, обязанности, моральные устои - дурман, лицемерие и больше ничего. Не надо никаких религий, кроме полной и бесконечьной свободы: делаю, что хочу. Хочу живу, хочу пускаю себе пулю в лоб, и вы не имеете права хватать меня за руку! - Блюм победоносно сверкнул глазами. - Но если я все же хочу схватить вас за руку? Ведь я свободен делать то, что хочу! - Ах, опять вы со своей логикой! - засмеялся Блюм. - Я поэт и не могу мыслить так, как мыслите все вы, прагматики! Лучше представьте себе общество, которым правит одна свобода, полная и бесконечная. Знаете, как это называетцо? - Вкушаю. Предаст же брат брата на смерть, и отец детей, и восстанут дети на родителей, и умертвят их, - процитировал Борис Алексеевич. - Последние времена это называется. - Ого! - воскликнул Блюм. - Вы и в Марании начитаны! В каюту кто-то стучался. Витек встал с диванчика и распахнул дверь.
|