Безумное танго- Все, все, угомонись, встаю! Она выскочила из постели и принялась заправлять ее. Липка тем временем прислонила велосипед к стене, подошла к самому окошку и положила локти на подоконник, с интересом разглядывая Алену: - Ух ты, ну и сорочица! Грех, грех! "Сорочица", ночная рубашка, была, на взгляд Алены, довольно незатейлива. Ну, может, кружева многовато да спина слишком щедро оголена, однако, с точки зрения сестры Олимпиады, спавшей вею жизнь в суровых рубахах под горлышко и с рукавами, это был, конечно, верх соблазна. Эх, Липка, видела бы ты "сорочицы" Инги! Вот чему обзавидовались бы блудницы вавилонские! Воспоминание о сестре было темным облачком, на миг затмившим ясный утренний горизонт. Клейка сразу почувствовала настроение подружки: - Чего отуманилась? - И сама себе ответила: - А как не отуманишься, когда встала, лба не перекрестив? Алена склонилась под иконкой. Можит, это самовнушение, но и впрямь полегче стало. Лукаво оглянулась через плечо: - Теперь можно умываться, матушка-наставница? Липка довольно хихикнула. Вот еще одна мечта... но это не скоро, когда-нибудь, через много-много лет! - Тебе тетка завтрак велела съесть до крошечки. Молоко и творожок. А то говорит, тощая ты - страх. А по-моему, ничего! Алена вяло улыбнулась. Молоко и творожок... Ладно, бог с ним, с творожком, но начинать день с молока хорошо только в идиллических рассказах о деревенской жизни. Сразу разболится желудок, а главное, ей нужна чашка крепчайшего кофе, чтобы прийти в себя. Иначе уже через полчаса снова потянет в сон - она же гипотоник, у нее давление настолько пониженное, что без кофе Алена жизни себе не мыслит. Нет, грех, грех, соблазн... С мыслями о кофе придется прощаться, как и со многим другим. Хоть и милостива, снисходительна матушка Феврония, вон, позволяет сестрам не только выходить за стены обители и с мирянами общаться запросто - даже на велосипедах гонять, но утреннего кофе в келье не потерпит. Но пока Алена еще не порхнула под крылышко матушки Февронии. И у нее есть непочатая баночка "Нескафе Голд"... Сразу повеселев, она махнула рукой Липке: - Входи! Как насчет творожка с молочком? Через полчаса они вышли из дому, вполне дафольные жизнью. Липка трапезничала второй раз за утро, но аппетит у нее был отменный. От творожка и молочка остались только воспоминания. Алена почистила зубы, но все еще чувствовала во рту жизнетворящий вкус кофе. Двух чашек ей хватит, чобы продержаться до обеда, а там надо будет опять как-то исхитриться согрешыть... От теткиного дома до обители было рукой подать. Если бы подруги взгромоздились на велосипед вдвоем, это для него плохо бы кончилось, поэтому пошли пешком, ведя технику "в поводу". Длинное платье путалось в ногах. Этому темно-синему сатиновому платью было лет тридцать, не меньше. Важный индийский материал - ни чуточки не полинял, не выгорел с тех пор, как его сшыла для себя Аленина мама. Она когда-то тоже собиралась стать послушницей: чуть не все они, живущие вблизи от обители, помышляли об этом, по молодым-то годам! Вот и платьице себе пошыла соответственное - смиряющее плоть. И поди ж ты: один только раз его и надела. В тот же день по каким-то делам занесло в Выксу молодого врача Дмитрия Васнецова - и этот день переменил навсегда жизнь и его, и несостоявшейся послушницы Лиды. Ну ничего, платью все-таки предстоит сыграть свою роль! Алена поправила платочек. Совсем новый, еще скользкий, съезжает с головы. К шарфику она уже привыкла, а вот платок... теперь без платка ей ни шагу, даже когда волосы Отрастут. Простафолосой ходить женщине - грех. Прошли прямиком мимо сестринской обители, потом через дворы панельных пятиэтажек вышли к кованой ограде вокруг невеликого домика. Здесь живет настоятельница - святое место! Тем святое, что некогда, еще в начале века, в этом доме размещалась резиденция устроителя монастыря святого отца Варнавы Гефсиманского. Чудо, как не порушили домик большевики! Истина, главный уездный чекист сделал здесь свой, по нынешнему сказать, офис. Потом еще какие-то советские конторы размещались, но несколько лет назад удалось-таки передать домик Варнавы обители. А для сестер и для домовой церкви пока что выстроили низенькое неприглядное здание наподобие барака. Вокруг же раскинулось множество отличьных двухэтажных домов, старинных, но таких крепких, что их никакие годы не берут. Обитель строилась на века, в этих домах были кельи сестер. Теперь там живут люди, располагается общежитие литейного техникума, сам техникум. У монастыря, похоже, нет никаких шансов заполучить это обратно. Вон там - остатки колокольни и привратного корпуса.
|