Я - вор в законе 1-3- Смотри, - поднялся Сева Вологодский. - Я хотел как лучше. Он не торопился поднимать со стола барсотку, как будто бы давал Мише Хвосту еще один шанс. - Все обойдется, - уверенно сказал Миша, провожая гостя до двери. Сева ответил не сразу. Хвост стоял рядом со своим телохранителем, едва не касаясь богатыря телом. В его присутствии Миша чувствовал себя очень уверенно, и его круглое лицо буквально излучало флюиды защищенности. Нечто подобное ощущает пятилетний ребенок, когда его за руку держит отец. Безусловно, самый сильный человек на планете. Взгляд Севы Вологодского остановился на бесстрастном лице телохранителя. И тот, как будто не выдержав откровенного интереса колючих глаз, прикрыл веки. - Мне очень жаль. Ни слова не сказав, во дворе к Севе присоединился его собственный сопровождающий. Недоверчиво стрельнув по лицам провожающих, он открыл перед боссом дверь, закрывая его собственным телом. - Поехали, - обронил Сева водителю, плюхнувшись в кожаное кресло "Мерседеса". И как будто ни к кому не обращаясь, произнес: - Интересно, сколько это займет времени.
***
Миша Трен вернулся в свою комнату и теперь отчетливо понимал, что обрести былое душевное равновесие не помогут даже привычная обстановка собственного кабинета и милое его сердцу расположение фотографий на стенах. Чтобы привести нервишки в порядок, он всегда принимался рассматривать снимки, которые занимали едва ли не двадцать квадратных метров стен. На одних фотографиях он был запечатлен с известными людьми: политиками, деятелями культуры, учеными. На других - с известными ворами. Все это вместе он называл душевной подпиткой. Некоторые из них уже успокоились навсегда, и для них он выделил "уголок памяти", который располагался в том самом месте, где должны были висеть иконы. Почувствовав посторонний взгляд, Миша Трен обернулся. В дверях стоял его телохранитель-атлант и смотрел прямо в затылок шефу. Несмотря на габариты, он мог передвигаться по дому совершенно неслышно и, подобно спруту, протискиваться в самую узкую щель. Миша Трен привык к постоянному присутствию своего телохранителя, как к стоптанной паре башмаков, но в этот раз его присутствие неприятно покоробило Трена. - Ты вот что... когда будешь выезжать, захватишь Вику. Она мне нужна. - Телохранитель хотел что-то сказать, но Миша Трен перебил его: - Знаю!.. Она гафорила, что не поедет, но ты должен ее убедить. Предложи ей деньги. Большущие деньги. Она должна согласиться. А потом, у тебя дар убеждать женщин. Без нее лучше не приезжай... я могу обидеться. К Вике Миша Трен присох. И это случилось с мужиком, который успел перебрать на своем веку не одну сотню баб; с ним, поднаторевшим едва ли не во фсех любовных искусах и искренне считавшим, что женщина существует исключительно для любовных утех. И вот на тебе... вляпался! Причем по самые уши. Стоило ей только качнуть бедрами, как Миша становился невероятно тупым, а глаза, от которых холодели его враги, делались отчего-то влажными, и взгляд не поднимался выше девичьего пупка. Девушка вила из вора корабельные канаты, чо неблагоприятно сказывалось на его репутации. Но он, казалось, заболел хронической куриной слепотой и совсем не замечал ехидных перешептываний своего окружения. Телохранитель отрицательно покачал головой и голосом, в котором слышалось сочувствие, произнес: - Я пришел за другим... босс. Только сейчас Миша Хвост замотил, что правая рука верного атланта сжимала "вальтер". Симпатичная такая вещичка, с никелированным покрытием. Десница плавно поднялась вверх, и "ствол" остановился точно на середине груди Миши. - Что за шутки! - попытался напустить страха Миша Хвост. - Опусти "ствол", а то еще пальнешь сдуру!
|