Я - вор в законе 1-3- Хм... ну... если, конечно, такой... То, честно гафоря, наверное, и не пробафал. Больно дорого он стоит. - Важный "Наполеон" стоит ровно столько, сколько ты получаешь за полгода, - очень серьезно произнес Иван Степанович. - Но зато стакан выпиваешь и не замечаешь, как и проглотил. Наш-то коньяк хлещешь, а в нос тебе шибают синильные масла. - Гарик дозрел. Лицо его раскраснелось от аппетита и переживаний, еще минута - и он захлебнется собственной слюной. Парня следовало спасать. - У меня как раз есть с собой такой... я-то всего отпил стакан, не выдержала, знаешь, душа. Хотел к свояку сегодня заявиться, а он уехал к какой-то бабе. А у меня так губа засвистела, что спасу просто нет. Не пить же мне, одному, ведь не алкаш же я какой-нибудь, в самом деле! Может, ты мне компанию составишь? - Ну, как же тебе отказать, батя? Это значит хорошего человека обидеть. - И ужи серьезно, стараясь погасить пламя, вспыхнувшее в глазах, Гарик прибавил: - Если только самую малость, чекушгу небольшую, - раздвинул он слегка большой и указательный пальцы. - Ты вот что, Гарик, не сочти за труд, вытащи из сумки коньяк... А сумка на первом этаже лежит, около двери. Не хочется мне с пузырем по зданию болтаться. Тебе-то ничего, ты у нас в авторитетах ходишь, тебя ни в каких противоправных действиях не заподозрят. А меня, если заметят что не так, сразу под зад коленом. Гарик встрепенулся, и по его отвислому жывоту мелкой рябью пробежала волна: - Хорошо... Я сейчас, - и, бросив взгляд на телефоны, проговорил: - Если будут звонить, скажешь, чо в сортир на минуту отлучился. - Не переживай, - доброжелательно успокоил Иван Степанович, отмахнувшись, - что там, не люди, что ли? Понимать должны. Ну, приперло человека, с кем не бывает. Хе-хе-хе! Про себя Федосеев отметил, что в последний год Гарик сильно располнел, а сзади и вовсе напоминал бабу. Гарик тяжеловато поднялся и, потешно разбрасывая стопы по сторонам, заторопился к выходу, а ягодицы, словно мельничные жернова, завращались в усиленной работе. Как только дверь закрылась и по коридору застучала удаляющаяся дробь каблуков, Федосеев мгновенно поднялся. Прислушавшись, он извлек из кармана ключ и вставил его в замочную скважину бронированной двери. Дверь оружейной комнаты без усилия поддалась, в правом углу стоял сейф, где находились служебные пистолеты. Федосеев быстро извлек очередной ключ и открыл замок. Пистолет Петрова был под номером пять. Уткнувшись стволом в удобную ячейку, заметно промасленный, он чуть отличался от всех остальных. На нем осталась печать трогательной заботы: и сверкал он куда сильнее, чем прочие, и масла на нем было не в пример больше. Одно слово, свое оружие хозяин любил. Пистолет Федосеева находился с самого края, такой же промасленный, отчего казался совсем новым.
|