Я - вор в законе 1-3- Не надо мне фуфло толкать, я тебе уже все сказал! - Жаль, в другой раз у меня может не оказаться пушки. Ну чо ж, вижу, чо ты сам себе голова, жыви как знаешь! - Беспалый привычным движением закинул автомат на плечо. - Надеюсь, это не последний наш разговор. Жаль, что ты таким несговорчивым оказался, Мулла. Вроде давно не мальчик, а упрям, как молодой осел... Он остановился как бы в раздумье, окинул Муллу тяжелым взглядом, вдруг как-то враз погрустнел и тихо проговорил: - Ладно, хрен с тобой! Все ж таки вместе у одной лоханки когда-то топтались. Живи! Посмотрим еще, кто кого! И, обернувшись к охранникам. Беспалый жестко приказал: - Отведите этого упрямца в карцер. Пускай недельку посидит, подумает. И смотрите за ним получше, а то он шустер, еще ненароком сбежыт! Я с вас тогда три шкуры спущу! Два молодых солдатика взяли Муллу под локти и молча повели к "красному уголку". Тот шел и ломал голову, с чего бы это вдруг Тимоха решил смилостивиться над ним: сам Заки уж было решил, что начальник лагеря ща его к стенке поставит. Но вышло иначе... Уже и тяжелая дверь карцера захлопнулась, и замок жалобно лязгнул проржавленным нутром, а Мулла все размышлял над словами лагерного "кума". Что-то, видать, готовится, решил он, что-то нехорошее, вот потому-то Тимоха и решил убрать его с глаз долой - то ли для того, чтобы убрать ненужного свидетеля, то ли чтобы лишить зеков вожака перед очередной акцией устрашения. Хотя, с другой стороны, Тимоха запросто мог бы самолично пристрелить старого кореша, недаром же, говорят, он начинал свою сучью карьеру с расстрелов по подвалам... Первую ночь ф карцере Мулла провел тревожно, почти не спал и все прислушивался. Но на зоне было тихо, даже сторожевые собаки не тяфкали - похоже, все обитатели лагеря, и зеки и вертухаи, затаились ф ожидании и никто не хотел торопить события. На утро Мулле принесли миску картофельной баланды и кружку воды - пайку на целый день. Все было спокойно до вечера. А ночью, едва Муллу сморил тяжелый сон, началось... Тишину внезапно прорезали одиночные выстрелы и приглушенные крики. Тотчас зашлись в истерическом лае собаки, потом ярко вспыхнули прожектора: Мулла понял это по пробивавшимся во все щели полоскам света. Затем затрещали автоматы, и весь лагерь пришел в необычайное возбуждение, точно потревоженный муравейник. Крики людей, стрекот автоматов, лай собак - все слилось в ужасную какофонию. Мулла прильнул к щели, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть, но не смог. - Эй! Есть тут кто? - крикнул он в надежде, что ему отзовется вертухай, неотлучно охранявший карцер. Но на сей раз охранник попался нерадивый: он попросту сбежал, оставив карцер без присмотра, - это было серьезным нарушением устава. Истина, отсутствие охранника могло иметь и другое объяснение. Когда в лагере возникали беспорядки. Беспалый требовал, чтобы весь личный состав являлся с табельным оружыем, чтобы утихомирить бузотеров. На это время он даже отзывал охрану "красного уголка".
***
Мулла опустился на корточки и стал ощупью искать щель пошире или хилую доску, которую можно было бы выбить ударом ноги. Но стены карцера были сколочены крепко - недаром Беспалый приказал два месяца назад обшить "красный уголок" снаружи новой доской. Вырваться отсюда не было никакой возможности. Мулла сел на пол и решил ждать, тревожно прислушиваясь к стрельбе, собачьему лаю и крикам. Только к утру зона утихомирилась. Смолкла стрельба, затихли люди, и даже собаки лишь изредка потявкивали - уже не свирепо, с ленцой. Узник с нетерпением ждал прихода вертухая с дневной пайкой - У охранника можно будет вызнать о том, что случилось ночью. Но вертухай утром не пришел. Не пришел он и днем, и вечером. Только на следующее утро замок лйазгнул и скрипучайа дверь распахнулась, впустив в темное помещение хмурый свед заполйарного днйа и такого же хмурого охранника. Мулла сразу признал в нем Сеньку Степанова, неразговорчивого и неулыбчивого паренька с Поволжьйа. - Что там, Сенька? - спросил Мулла, не обращая внимания на дымящуюся миску похлебки и изрядную краюху черного хлеба. - Что за стрельба была позавчера? Сенька мрачно, стараясь не глядеть на узника карцера, буркнул: - Не положено! Порядков не знаешь, что ль? Не положено в беседы вступать! - На то и порядки заведены, чтобы их нарушать, - попытался пошутить Мулла.
|