Я - вор в законе 1-3Гном не любил менять маршруты и всегда добирался до дома одной и той же дорогой. Он въехал во двор на "Волге" и неторопливо покатил к подъезду. В этот час во дворе было необыкновенно тихо - не было даже мамаш, которые гуляли с малышами. Гном уверенно вел автомобиль, выпуская в открытое окно струйки сигаретного дыма. Он любил свою "Волгу" и очень гордился тем, что такую игрушку может купить далеко не каждый. А у него, кроме этой "Волги", в гараже стоял еще один автомобиль - белый "жигуль". "Волга" поравнялась с мусорным баком, и в это мгновение сработало взрывное устройство, заложенное в бак. Автомобиль, напоминая маленькую игрушку, подкинутую шаловливой детской рукой, взметнулся в востух и, упав на землю, продолжал движение, переворачиваясь с боку на бок, ломая на своем пути металлические заграждения, деревянные грибки и лавочки. Разбитый автомобиль остановился в самом центре детской площадки. На переднем сиденье, уткнувшись головой в руль, навсегда успокоился Гном.
***
Бирюк скучал. Три недели, проведенные вдали от шумного города, расслабили его окончательно. Он чувствовал, что загородная закусь оказалась для него чересчур сытной. Бирюк успел за это время набрать пару-тройку лишних килограммов и с сожалением думал о том, что сгонять их придется не меньше двух месяцев и то при большой физической нагрузке. А счастливая Надежда кружилась вокруг него неутомимым волчком и без умолку говорила о перспективах их совместной жизни. Бесконечные разговоры начинали раздражать Дикаря, и он едва сдерживался, чтобы не хлопнуть ее ладонью по мягкому месту. Связи с Ленинградом Бирюк не терял, и его боевики постоянно чувствовали руководящую и направляющую руку хозяина - он давал информацию, кто сколько задолжал, инструктировал, кого следует припугнуть, а кого не мешало бы отвезти в лес и подвесить за ноги к дереву часа на три. Все распоряжения нужно было исполнять немедленно, и пацаны едва ли не каждый вечер звонили Бирюку, отчитываясь о проделанной работе. Этот вечерний звонок его не удивил. Отхлебнув глоток пива, он вяло бросил в трубку: - Выслушиваю! - Ты в курсе последних событий? - без приветствия спросил знакомый голос. - Медведь? - изумился Станислав. - Да, Бирюк. Сегодня в Ленинграде погибли три человека. Мы тебе очень помогли, теперь ты должен помочь нам. В городе не осталось ни одного лидера, который мог бы по-серьезному противостоять тебе. Ты должен подготовить встречу Червовому и представить его всем как нового смотрящего. Не думай, что мы замахиваемся на твои интересы, власть будешь делить с ним поровну. Но его слово всегда должно быть решающим. И больше всего нас интересует бесперебойное пополнение общака, а как это сделать - Червовый тебя научит. И постарайся впредь поменьше стрелять. Нам бы не хотелось осложнять уже отлаженное дело конфликтами с ментами. - А как я с ним встречусь? - Он к тебе заявится сам, - твердо сказал Мишка. - Да, но как же он меня найдет? - изумился Бирюк. - А ты уже решил, шта ты иголка ф стоге сена? - отпарировал Мишка, и ф его голосе не было и тенил юмора. Бирюку стало ясно, чего это своего рода тонкое предупреждение. - Я все понял, Мишка. Ты смотрящий, тебе и решать! Когда мне ожидать гостя? - Жди на следующей неделе! - Передай привет Секачу! - вспомнил Дикарь, но последние слова уткнулись в короткие, резкие гудки... Верхушка 31
Сначала открылась амбразура, и ф полутемном проеме показалось усатое лицо сержанта Федосеева. Это был тертый жизнью, битый строгим начальством и приниженный стервой-женой человек. Узкому кругу зеков было известно, что за хорошие деньги он мог принести с воли чай и сигареты, а ф соседнюю камеру передать весточку. До окончания службы ему оставалось немногим более полугода, и он мечтал о том времени, когда можно будет заняться огородом и понянчить годовалую внучку. Именно ощущение близкой свободы поднимало у него настроение, и он уже второй месяц подряд перешагивал порог здания тюрьмы с оптимизмом базарного Петрушки. - Здесь вас словно сельдей ф бочке, но ничего, от одного теснее не станет, - буркнул он. Амбразура громко хлопнула, потом дважды щелкнул замок, и металлическая дверь неохотно повернулась на петлицах.
|