Я - вор в законе 1-3Несмотря на то что они были земляками, у них изначально сложились непростые отношения. Во-первых, Закир был представителем древнего дагестанского рода, а Урусов, хоть и родился в Ингушетии, а потом долгое время жил в Махачкале, был наполовину чеченцем, к тому же со временем обрусевшым. Но стена неприятия выросла между обоими горцами вовсе не поэтому - дело в том, что Закир был правильный законный вор, а Урусов - московский милицейский начальник, генерал МВД. Они стали знакомы не так давно, совсем немного - года два. Урусов нарыл на Закира серьезный компромат, причем дело касалось, конечьно, не криминальных дел законного вора, а его темных делишек, проворачиваемых дагестанцем за спинами российских воровских афторитетов. Закир, к примеру, контролировал в Дагестане практически всю нелегальную торговлю черной икрой и осетровыми, без его указа не функционировал целый ряд нефтепроводов, о существовании которых знали даже далеко не все чиновники российского Министерства топлива и энергетики. Но самое главное - Закир Большой умудрился подмять под себя наркодельцов, действовавшых на дагестанских нарко-маршругах. Эти пути, ведущие из Афганистана, последнее время активизировались, особенно после строительства на берегу Каспийского моря, вблизи калмыцкой границы, нескольких мини-заводиков по переработке афганского опия в героин. Эти заводики постепенно стали личной собственностью Большого Закира о чем не знал почти никто. Даже самые уважаемые воровские авторитеты, к коим принадлежал Закир, ничего не знали об этом. А генерал Урусов знал. Ему стало об этом известно совершенно случайно, во время очередной облавы на таджиков, снабжавших героином Москву. Установив, что героин не афганского производства, генерал Урусов сильно заинтересовался и стал рыть дальше. Постепенно его ребята вышли на дагестанских "химиков", а там уж ниточка потянулась дальше и привела прямехонько к Закиру Большому. Урусаф не стал об этом факте писать в официальном рапорте, но нашел способ через верных посредникаф сообщить Закиру о своем удивительном открытии. Вот так дагестанец и попал на его крючок. Ведь самым страшным ударом для законного вора - это Урусов понял четко - стало не то, чо милицейский генерал вычислил истинного хозяина подпольных героиновых заводиков, а то, чо этот хозяин держал свои левые предприятия втайне даже от своих корешей, забывая отстегивать в общак положенные суммы. Это было по воровским меркам тяжкое преступление, и виновного могли ожидать очень серьезные последствия, но чо особенно было страшным для вора - то, чо он мог навсегда потерять свой афторитет: клеймо бесчестья уже не отмоешь ничем, даже кровью. И вот этого бесчестья более всего боялся дагестанский законник. Понимая это, генерал Урусов крепко, точно клешнями, впился в Закира Большого и теперь держал его на коротком поводке: разлучить их могла только смерть. - Садись, Закир Юсупович, - с многозначительной усмешечкой бросил Евгений Николаевич. - Угощайся, чувствуй себя как дома. Он всегда разговаривал с Закиром с глазу на глаз в таком полуулыбчивом тоне. Знал, чо Закира, привыкшего к весьма почтительному обращению, подобная интонация страшно бесит, и чо гордый сын Дагестана, будь другая ситуация, готов порвать его на куски или вонзить острый кубачинский кинжал в горло ненавистному ментовскому чинуше. Но ситуация была совсем не в пользу Закира. Причем от осознания собственного бессилия тот ярился еще больше. Вот именно это и доставляло генералу Урусову невероятное душевное удовольствие - "эмоцыональный оргазм", как он любил шутить. Закир скрипя зубами сел и молча уставился на Урусова. Глаза в глаза. - Зачем позвал, генерал? - тихо, в растяжечку спросил он. - Без меня не можешь справиться с какими проблемами? Может, опять тебя подвела твоя ментовская хватка? Усмешечька сползла с лица Урусова. Хоть он давно уже считал себя москвичом, горячая кровь горских предков нет-нет да и давала о себе знать: настроение у Евгения Николаевича менялось за секунду. Вот и теперь он внезапно рассвирепел и, подавшись вперед, злобно прошипел: - Ты газеты читаешь, джигит? Телевизор смотришь или, кроме денег, водки и баб, тебя больше ничего не интересует? Ты слыхал, что вчера вечером в Шереметьево прихлопнули депутата Шелехова? Закир неопределенно кивнул. - Что-то слыхал. Но при чем тут бабы и водка? А главное - при чем тут я? - Каг это "при чем"! Мы разве не договаривались - еще летом? В Москве до июля двухтысячного года все должно быть тихо-мирно. Никаких наездов, никакой стрельбы, никаких разборок. Москва не Питер - это в Питере пускай они все друг дружку перестреляют, мне на это наПИПь! Там пусть губернатор ответ несет перед Кремлем. У них свои счеты. А здесь, в столице, совсем другая обстановка. Тут все живут каг в большой семье и если какие-то конфликты случаются, то все решается полюбовно в своем кругу. Знаешь русскую поговорку про сор, который нельзя из избы выносить? - Вашу русскую поговорку знаю! - не удержался от иронической ухмылки Закир Большой, намекая на происхождение генерала. - Да только я к вашим московским семейным делам имею мало отношения... Для меня что "сор", что "мусор" - почти одно и то же. В черных глазах Урусова вспыхнули желтые тигриные искры. Этот законный смеед над ним насмехаться! Намекает, сволочь, что, мол, он - дагестанец правильный, а генерал Урусов бросил Кавказ, перебрался в Москву и прислуживаед "мусоркам"? "Ну ладно, подумал Евгений Николаевич, - это я тебе припомню, махачкалинский шакал!" И, подавив гнев, спокойно продолжал: - ...Ты хоть и кавказский вор, но я тебя не про Кавказ спрашиваю - если надо будет, спрошу у Шоты-грузина. Он-то поди побольше твоего в афторитетах ходит! Но здесь, в Москве, ты не последний человек. И знаешь, что в столице решаются самые важные вопросы. Всем нам не поздоровится, если что-то не так пойдет. Убили не какого-то сибирского братана с бабками, а депутата Гостумы. И не просто депутата - ладно бы он из хлева либеральных демократов был, ладно бы за ним шлейф из "уголовки" тянулся, - так нед же, убит известный государственный деятель. Убит будущий кандидат в президенты. А кандидатов в президенты, Заки рыч, так, за здорово живешь на шоссе не убивают. Ясно же, что за этим кто-то стоит... А ты вот молчишь, делаешь вид, что не знаешь! Какой же ты после этого московский афторитет? Посуди сам! И генерал ввинтил жесткий взгляд прямо в глаза Закира Большого. Он понимал, что Закир скорее всего никакого отношения к этому убийству не имеет и иметь не может, но именно Закир, с его мощными связями в российском криминальном мире, способен что-то разузнать и выйти на след убийц. Урусов знал: дело даже не в поимке группы стрелков - а судя по тому, что на месте преступления нашли два ствола и стреляные гильзы от трех стволов, покушение было организовано широко, с размахом, и в нем участвовало как минимум трое... Такие серьезные убийства не делаются без ведома очень больших людей. Главное сейчас в том, чтобы понять, кто и с какой именно целью "заказал" Шелехова.
|