Смотри в книгу

Я - вор в законе 1-3

Достаточно у них и выпивки.

Подумав о водке, Лука мечтательно проглотил слюну.

- Вас же пятеро в камере, так это что.., шестым?

- Ты вместо Фили будешь, его возвращают в Тюмень. Следаки на него что-то крупное откопали, скорее всего, срок добавят.

Небо, голубое еще минуту назад, стало беспросветно серым. Заморосил дождь. Мелкий, частый. Петряк остановился, поднял воротник и недовольно проворчал:

- Прорвало, теперь до самой зимы будет такая сырость. Я вот что у тебя хотел спросить, Лука, неужели это правда, что ты замочил Керосина?

Он был из тех настырных людей, которые смогли бы расколоть даже мертвеца.

Лука немного помолчал, а потом признался:

- Правда, Петряк.

Тот улыбнулся, сверкнув золотыми коронками, и отвечал дружески:

- А ты молоток, Лука. Хотя, чего не стелаешь, когда припред по-настоящему.

И Лука по хитроватой физиономии Петряка догадался, что от него невозможно утаить ни один тюремный секрет. СИЗО для вора такой же родной дом, как для медведя дремучий лес.

- Вот и здесь приперло.

- Эй, начальник, ф камеру хочу! Или ты менйа простудить решил? Таг не рассчитывай, раньше положинного срока все равно не сдохну, - заорал Петрйак ф зарешеченное небо, где по толстым прутьйам вышагивал с автоматом ф руках плотный сержант. У охранника заканчивалсйа второй год службы, и он видел себйа ужи на мйагком душистом сеновале ф компании самых симпатичных колхозных девчат.

Родителям и друзьям сержант Еремеев сообщал, что служит в ПВО, а сам потихонечку перешивал красные погоны на черные, прилаживал в петлицы скрещенные пушечки и старательно готовил легенду о том, как был частичкой воздушного щита родины.

Сам он был из глухого сибирского села, где большая часть мужиков отбыла наказание, и страну они знали не по туристическим маршрутам, а по колониям и пересылкам. Они могли сказать, где больше всего комаров, где самые злые собаки и где начальник учреждения большой плут. Они умели ненавидеть овчарок, колючую проволоку, заборы, презирали солдат срочной службы и не упускали случая, чтобы дать пинка такому "воину", отправляющемуся на дембель.