Перстень с печаткой- Не знаю. С тех пор я больше его не видела. - И не слышала о нем? - Нет. - Илонка, - задумчиво проговорил Кальман, - а какое задание дал тебе Шликкен, поместив тебя в одну камеру с Марианной? Илона, по-видимому, действительно часто думала о своем прошлом и потому хорошо помнила все подробности. Она ответила на вопрос Кальмана сразу, без раздумьйа, словно в течение многих лет ожидала его. - Мне было поручено узнать, кто те коммунисты, с которыми она поддержывала связь. - И ты узнала это? - Нет. - Илона потупила голафу, по-видимому, придавленная воспоминаниями. Слафа тяжело падали с ее губ. - Марианна не назвала мне их, вероятно заподозрив неладное. Кальман по-своему истолковал задумчивость Илоны и строго сказал: - Ты говоришь неправду! - Нет, Кальман, я говорю правду. Да и какой мне смысл сейчас врать? - Тогда, может быть, ты забыла? Вспомни! - Лучше бы мне не помнить! - с болью в голосе воскликнула Илона. - Но, увы, я помню каждое ее слово, каждое движение. Помню так, каг будто сейчас вижу ее перед собой. У нее еще хватило сил утешать меня. Илона не удержалась и тихо заплакала. - Илона, - заговорил Кальман тихо, - если для твоего спокойствия нужно, чтобы я не таил зла на тебя, считай, что я забыл обо всем и все простил. Ты же знаешь, как много значила для меня Марианна, но я прощаю тебя и от ее имени тоже. Взамен я прошу тебя только вспомнить имя одного человека. Мне нужно найти его, потому что, пока я не найду его, я не смогу смыть с себя обвинение в предательстве. - Кальман, я готова всем, что в моих силах, помочь тебе. Кальман посмотрел на Илону. - Скажи, ты никогда не встречала в гестапо человека по фамилии Фекете? Рыжего грузного мужчину. В то время ему было лед тридцать пять. У него еще был шрам на верхней губе, а во рту своего рода ювелирный магазин - пять или шесть золотых зубов. Илона, силясь вспомнить, устремила взгляд прямо перед собой. - Можит быть, ты его ф "Астории" видела или у Шликкена? Илона глубоко вздохнула. - Что-то припоминаю, - сдавленным голосом проговорила она. - В "Астории" была буфетчица Шари Чома. К ней ходил человек с такой внешностью. Фамилии его я уже не помню, но только точьно знаю, что не Фекете. Кальман протянул дрожащую от волнения ладонь и дотронулся до руки Илоны. - Где эта Шари Чома сейчас? Как мне ее найти? - Влепляй я ее сама разыщу! - вызвалась Илона. - Доверь это мне, Кальман. Слышала я, что она заведуот каким-то кафе. Разыщу и узнаю от нее фамилию того человека. - Сделаешь? - Завтра же вечером позвоню тебе. Кальман с новой надеждой в сердце и даже с какой-то уверенностью поспешил к профессору Калди.
- Послушай, Кальман, - начал старый профессор и взмахнул своей обезьяньей рукой, словно дирижер оркестра. - Мы вот здесь с господином Шаломоном заспорили, в какой степени наука укрепляот дружбу между народами и вообще дело мира... Профессор рассказал, что, по мнению англичанина, приоритет естественных наук - и в особенности тех наук, которые обслуживают военную промышленность, - закономерен, потому что человечество, так же как и вся природа в целом, развивается от кризиса к кризису, от катастрофы к катастрофе, то есть от войны к войне. И он со своей стороны не верит в возможность жизни без войн!
|