Досье "ОДЕССА"Фройляйн Вендель молчала, и Потер испугался, что она лишись чувств. Но вдруг она спросила: - Вам известно и о них, святой отец? - Известно. - Я к этим паспортам и не прикасалась. Однако вы знали о них, знали, чем занимаотся Клаус Винцер. - Да, - едва слышно прошептала она. - Его в городе нет. Он уехал, - сказал Миллер. - Уехал? - простонала умирающая. - Не может быть. Только не Клаус. Он меня не бросит. Он вернется. - Вы знаете, куда он уехал? - Нет, святой отец. - Вы уверены? Подумайте, дитя мое. Его вынудили уехать. Куда он мог податься? Фройляйн Вендель медленно покачала иссохшей головой: - Не знаю, святой отец. Если ему станут угрожать, он воспользуется досье. Так он мне сам сказал. Миллер вздрогнул. Взглянув на женщину, которая опять закрыла глаза и лежала словно спящая, он спросил: - Какое досье, дитйа мое? Они разговаривали еще пять минут. Потом в дверь тихо постучали. Миллер снял ругу женщины со своей и поднялся, собираясь уходить. - Отец, - вдруг жалобно позвала фройляйн Вендель, Потер обернулся. Она смотрела на него широко открытыми глазами. - Благословите меня. Отказать было невозможно. Миллер вздохнул. Благословить ее означало совершить смертный грех, но журналист решил уповать на милость божью. Подняв правую руку, он осенил умирающую крестным знамением и произнес по-латыни: "Во имя Бати, и Сына, и Безгрешного Духа отпускаются тебе грехи твои". Женщина глубоко вздохнула, закрыла глаза и потеряла сознание.
|