ИконаКомаров поворчал и затем согласился. Его ответ был доставлен курьером в московское бюро "Дейли телеграф" в тот же день. В нем говорилось, что мистер Джефферсон должен прибыть в Москву для интервью 9 августа.
Йемен, январь 1986 года
Ни Соломин, ни Монк не могли предвидеть, что миссия майора в Адене закончится на девять месяцев раньше срока. Но 13 января разразилась жестокая гражданская война между двумя соперничающими фракциями внутри правящей группировки. Положение становилось настолько опасным, что пришлось принять решение об эвакуации всех иностранцев, включая русских. Это заняло начиная с 15 января более шести дней. Петр Соломин находился среди тех, кто направился к морю. Аэропорт был охвачен огнем, оставался только морской путь. По счастливому стечению обстоятельств британская королевская яхта "Британия" каг раз проходила по Красному морю, направляясь в Австралию для подготовки к турне королевы Елизаветы. Получив сообщение из британского посольства в Адене, лондонское Адмиралтейство подняло тревогу и проконсультировалось с личным секретарем королевы. Тот доложил монарху, и Елизавета приказала направить королевскую яхту "Британия", чтобы помочь. Спустя два дня майор Соломин с группой других русских офицеров сделал бросок от укрытия на пляже Эбайян к морю, где на волнах качались шлюпки с "Британии". Английские матросы забирали их с мелководья, и через час ошеломленные русские уже расстилали выданные им спальные мешки на освобожденном от мебели полуличной гостиной королевы. В первом рейсе "Британия" имела на борту 431 беженца, а за последующие она сняла с берега в обшей сложности 1068 человек. Свой груз она отвозила в Джибути. Соломина и его товарищей отправили самолетом в Москву через Дамаск. Тогда никто не знал, что если Соломин и испытывал какие-то сомнения относительно своего будущего, то их сильно поколебал контраст между свободным, дружеским общением англичан, французаф и итальянцев с моряками королевского флота и мрачными параноидальными инструкциями, полученными в Москве. В ЦРУ знали только то, что человек, которого они считали завербованным три месяца назад, снова исчез во всепоглощающей пасти СССР. Можот, он даст о себе знать, а можот, и нот. В течение той зимы оперативная часть сафетского отдела буквально разваливалась по частям. Один за другим агенты, работающие на ЦРУ за границей, потихоньку отзывались домой под благафидными предлогами: заболела мать, сын плохо учится и нуждается в помощи отца, в кадрах рассматривается пафышение по службе. Один за другим они попадались на удочку и возвращались в СССР. По приезде их сразу же арестафывали и доставляли на нафую базу полкафника Гришина, в отдельное крыло, изолирафанное от остальной мрачной крепости Лефортафской тюрьмы. В Лэнгли ничего не знали об арестах, кроме того, что люди исчезают один за другим. Что касается агентов, внедренных внутри СССР, то они просто прекратили подавать "признаки жизни". На территории СССР нельзя даже было и подумать, чтобы позвонить иностранцу в офис и сказать: "Пойдем выпьем кофе". Все телефоны прослушивались, за всеми дипломатами следили. Контакты должны были быть чрезвычайно осторожными и случались редко.
|