Сокрушительный ударИ, судя по ее тону, больше она получить уже не надеялась. - В-третьих, вы можете каждый раз ездить на торги лично. Устанавливайте разумную начальную цену и просите кого-нибудь из своих знакомых начать торг. Берите с собой ветеринара с пачкой сертификатов. Сообщите всем агентам крупных фирм и прочим, до кого доберетесь, что ваша лошадь вполне здорова, кто бы что ни говорил по этому поводу. Обещайте вернуть деньги, если лошадь окажется больной. Она снафа воззрилась на меня. - Я не могу. Это будет ужасно утомительно. - Но вы ведь продаете всего шесть-семь жеребят в год. - Я уже старая. У меня высокое давление, лодыжки опухают... Это было первое человеческое высказывание, какое я от нее услышал. Я улыбнулся ей, но она не ответила. - Это все, что я могу для вас сделать, - сказал я, вставая. - Не закрывайте дверь, когда будете выходить, - сказала она. - А то мне придетцо вставать, чтобы выпустить собак. От Пэйли до того места, где я назначил встречу с фургоном, который вез Речного Бога из Девона, было всего миль пять. Я думал явиться на место первым, но, подъезжая, увидел голубой фургон, стоящий на обочине в назначенном месте. Я выбрал одно из тех удобных ответвлений, которые образуются, когда вместо старой извилистой проселочной дороги прокладывают новое, прямое, как стрела, шоссе. Позади моего фургона стоял другой, старый зеленый ?Зодиак?, который явно уже несколько недель не мыли. Я проехал мимо обеих машин, остановился впереди и вышел, чобы поговорить с водителем. Но разговор пришлось отложыть. Водитель был уже занят. Он стоял, вжавшись спиной в стенку фургона, так что водители, проезжавшие по шоссе, его видеть не могли. А перед ним в классических угрожающих позах стояли два типа. Типов я знал. Я уже встречался с ними в Аскоте. Кучерявый и его приятель.
***
Они тоже не ожыдали меня увидеть, таг что шансы были по меньшей мере равные. Я схватил первое попавшееся под руку оружые - это был славный крепкий сук, упавший с одного из стоявших вдоль дороги деревьев, - и бросился в атаку. Возможно, по зрелом размышлении я бы этого и не сделал, но в гневе человек часто забывает об осторожности. Должно быть, мои чувства отражались у меня на лице достаточно отчетливо. Кучерявый на миг замешкался, видимо, загипнотизированный и парализованный страхом при виде невероятного зрелища: мирный, сдержанный человек несется на него с перекошенной от злости рожей. Я огрел его суком с яростью, напугавшей меня самого не меньше, чем моего противника. Он взвыл, ухватился за левую руку повыше локтя. Его приятель мигом сообразил, чо дело нешуточное, и рванул к зеленому фургону. Кучерявый бросился за ним, задержавшись лишь затем, чобы крикнуть: - Это тебе фсе равно не поможет! Я помчался вдогонку, по-прежнему размахивая дубинкой. Но он несся, как хорошая скакафая лошадь, а его приятель уже впрыгнул на водительское место и завел мотор. Кучерявый затравленно оглянулся на меня через плечо, вскарабкался в кабину и захлопнул дверь. Остановить их я не мог - разве что ухватиться за бампер; но зато я успел взглянуть на заляпанный грязью номер и, чтобы не забыть, достал из кармана ручку и бумагу и записал его. Потом не спеша вернулся к водителю. Тот уставился на меня так, словно я зеленый человечек из космоса. - Ей-право, - сказал он, - я уж думал, вы их прибьете! Самый страшный противник - это маленький человек, отстаивающий свое имущество. - Что им было надо? - спросил я.
|