Смертельная скачка- Это зависит от обстоятельств. - Нет. - Если вы защищали свою жизнь или жизнь другого челафека, суд не считает это преступлением. - Я... Я убежден, я знаю, что убивать нельзя. И все же.., когда испугался, - его высокий голос почти невыносимо зазвенел, - я это сделал. Сделал, хотя я презираю убийство. Я убил человека. И вас бы тоже убил, если бы вы не отскочили. - Забудем об этом, - заметил я, но ужас застыл в его глазах. Чтобы помочь ему расслабиться и чуть успокоиться, я задал уводящий в сторону вопрос: - Вы давно знаете Арне Кристиансена? - Что? - Голос прозвучал на более низких нотах. - Году три. - Вы хорошо его знали? - Не очень. Только по скачкам. И все. - А ваш отец давно его знает? - Не думаю... Наверно, таг же, каг я. Отрекомендовался на скачках. - Они близкие друзья? - У отца нет близких друзей, - сказал он с неожиданной горечью. - Вы не хотите положить на пол ружье? Он взглянул на дробафик, кивнул и положил его рядом с собой. Ну хоть маленькое облегчение - не смотреть в эти два темных отверстия. Лампа несколько раз мигнула, показывая, что газ на исходе. Миккель перевел взгляд от меня на стол, но сигналы гаснущей лампы вроде бы не пробились в его смятенное сознание. - Лампа сейчас потухнет. Есть запасной газовый баллон? - спросил я. Он медленно покачал головой. - Миккель, здесь холодно, и скоро будет темно. Если мы хотим пережить ночь, нам надо сохранить тепло. Никакого ответа. - Вы слышите меня? - Что? - Нам надо пережить ночь, понимаете? - Я.., не могу... - Есть тут одеяла? - Есть одно. Я попытался встать, и он тут же схватился за ружье. - Не валяйте дурака. Я не собираюсь вредить вам. И вы не застрелите меня. Так что давайте оба успокоимся. Понятно?
|