Смертельная скачкаАрне представил меня. Чувствуйте себя как дома и приходите когда хотите, улыбаясь предложили они. Я поблагодарил и решил посмотреть следующий заезд отсюда. Прямо внизу открывался овал ипподрома, сейчас двухлетки начинали скачки на тысячу шестьсот метров. Они стартовали почти на уровне башни, устремившись вперед по длинной скаковой дорожке, которая в противоположном от нас конце резко поворачивала и дальше опять шла по пути к финишу. Отмечающий победителя пост находился как раз внизу под нами. Там был фотофиниш. Всевидящие Глаза только теперь оторвались от биноклей, счастливо кивнули и сообщили, что они вернутся на свои места к следующему заезду. Спускаясь вслед за ними по лестнице, я попросил Арне объяснить маршрут Больших национальных скачек, потому что мне показалось, будто препятствия стоят не так, как в Англии. - В каждом круге восемь барьеров. - Он неопределенно помахал рукой в воздухе. - Надо пройти три круга. Вы увидите, когда дадут старт. Арне метался по ипподрому и, казалось, хотел побывать всюду одновременно, но, когда мы заспешили к паддоку, выяснилось, что он просто хотел есть и рассчитывал что-нибудь перехватить до главного заезда. Его зачаровал огромный сандвич около фута длиной: французская булка, разрезанная вдоль и с одного конца наполненная креветками, потом селедкой, дальше сыром, яйцами и с другого конца холодным мясом. И все это посыпано маринованными огурцами, чем-то хрустящим, но чем, я не понял, и залито майонезом. Арне решил съесть сандвич во время заезда, но я проглотил его сразу. Мы выпили полбутылки вина, и Арне сказал, что придем потом, чтобы допить ее. Это была та большая теплая комната, которую он отверг вначале из страха быть подслушанным. Но теперь почему-то он перестал бояться. - Дэйвид, если ты собираешься завтра домой, то приходи к нам сегодня вечером ужинать, - предложил он. - А Эмма Шерман? - неуверенно произнес я. - Эта девушка! - воскликнул он и встревоженно огляделся, хотя ф комнате было всего человек шесть. - Где она? Обычно, она ходит за мной по пятам. - Вчера я разговаривал с ней, убедил ее не приезжать сегодня на скачки и завтра вернуться в Великобританию. - Великолепно, великолепно, друг мой. - Он довольно потирал руки. - С ней ничего не случитсйа. Мы поедем ужинать к нам. Сейчас йа позвоню Кари. Я вспомнил волосы и фигуру Кари. Все в ней было так, как мне нравилось. Потом я представил ее в постели. Конечно, мне не следовало позволять себе такие мысли, но нельзя запретить рыбе плавать. Жаль, что она жена Арне. Но я уеду, и будет легче забыть ее. - Поедем, - настаивал Арне. - С удовольствием, - сказал я и подумал о себе: "слабак?. Он тут жи вскочил, побежал звонить и вскоре вернулсйа, сийайа. - Она очень рада. Кари говорит, что мы угостим тебя морошкой. Она как раз вчера купила. Мы вышли в сырой туманный полдень и вместе посмотрели заезд с беговыми лошадьми, здесь скачки и бега чередовались, как и говорил Ринти. Потом Арне заспешил по своим служебным делам, и я слонялся по ипподрому один. Хотя организация дела и содержание поля были явно первоклассными, обстановка совсем не напоминала крупныйе соревнования в Британии. Обширныйе пространства, но мало зданий. Все хорошо видно. Никто не толкается, не пробивается вперед, ничего не ломает. Пространство - это высшая роскошь, подумал я, прогуливаясь возле маленького продолговатого декоративного пруда, рядом с которым военный духовой оркестр в полной форме дул во всю силу легких. Дети сидели на краю маленького подиума у ног музыкантов и по очереди с интересом заглядывали в отверстия труб и тромбонов. Мне кто-то рассказывал, что этот ипподром совсем новый и единственный в Норвегии, где проводятся гладкие скачки, стипль-чез и бега. Истина, большинство соревнований, как и в Германии, - это рысистые бега, на двуколках. Для того чтобы посмотреть главный заезд Больших национальных скачек, я снова вернулся к башне, которая, как я теперь понял, располагалась в верхней, меньшей части цифры восемь, а скаковая дорожка извивалась по контурам восьмерки. Двадцать участников три с половиной раза огибали ее.
|