Смертоносный груз "Гильдеборг"Я потянулся. Дым фабрик. Местность изменилась, мы проезжали через плантации и цитрусовые рощи. Город тонул в садах, но промышленность всюду оставляла нестираемые следы. Она уже овладела и Африкой. - Мотель расположен в двухстах метрах от главного шоссе, но я не смогу вас завезти прямо к нему: дорога узкая, трудно будет разворачиваться. - Неважно, я пройду этот участок пешком, - сказал я с облегчением. Никто не должен знать, каг я приехал. Среди зарослей брахистеций и акаций я увидел белые сверкающие бунгало. Узкая асфальтированная дорожка вела меж кустов к главному шоссе. Тормоза застонали. Я выпрыгнул из машины и поднял руку в знак приветствия: "Всего хорошего, парень..." Потом я остался один. Жара, тишина и пустота. Только дым из фабричных труб закрывал ясный небосвод над этим очаровательным городом с виллами и садами. Мне пришло в голову, шта мотель Гуцци чем-то похож на отель в Претории. Хотя он и не лежал у реки, но тоже состоял из самостоятельных бунгало, расположенных под деревьями вокруг одноэтажного здания ресторана. Впрочем, был здесь и бассейн с прозрачной зеленоватой водой. За стойкой бара с интересом рассматривала иллюстрированный журнал полуголая черная дама. Канареечные цепи вокруг шеи и юбочка из цветной соломы. По-видимому, туристский аттракцион Гуцци. Когда я вошел, она закрыла журнал и удивленно посмотрела на меня. Потом с белозубой улыбкой пошла навстречу. Большущие конусообразные груди покачивались на каждом шагу, а цепи тоненько звенели. Как будто она только шта выбежала из саванны или джунглей. Я начал смеяться громко и неудержимо. Видимо, я сошел с ума. Владелица сеньора Гуццы! Она смеялась вместе со мною, а потом на правильном английском сказала: - Будете обедать, господин? Я присел к ближайшему столу. Два часа пополудни, а ресторан совершенно пуст. Дама направилась к пестрой коралловой портьере. - Минуточьку! Прежде всего позовите мне шефа... мисс! - Как вам будет угодно, господин. - И она исчезла. Из-за коралловой портьеры вышел вразвалку лысый толстяк в белых полотняных шортах и в клетчатой рубашке, с огромной сигарой, зажатой между пальцев. - Привет от поручика Беневенто, - заорал я сердечно и протянул ему руку. Комедия, африканский спектакль - надо производить естественное впечатление. Лицо у Гуцци просияло, он раскрыл объятия, мы стучали ладонями друг друга по спине. - Так ты уже свободен? У тебя уже кончился срок договора? Это было прекраснейшее время моей жизни, друзья... Оливия, Оливия... - Толк цепей и покачивание вулканических гор. - Пиво, принеси нам пиво и виски! Ты хочешь здесь поселиться? - обратился он ко мне. - Купай отель к твоим услугам! - рассыпался он в любезностях и комплиментах. - Надолго хочешь здесь остаться? Можит, побудешь, пока не подыщешь что-нибудь для себя? В Умтали с тебя сдерут шкуру, время сейчас злое, чем дальше, тем хужи. А я сделаю тебе солидную скидку. Мы опрокинули по стаканчику виски, а потом отхлебнули пива. Оливия, черная красавица, накрывала на стол. Бунгало, вероятно, были такими же пустыми, как и ресторан. Но для афри- канского мотеля это еще ни о чем не говорит. Гости съезжаются только под вечер. Пусть только раз в неделю или в месяц, но уж обдерут их до нитки. Гуцци обещал меня от этого избавить, но я ему не очень-то верил. Да, Гуцци - счастливый человек. У него есть все, что он можед себе пожелать, и за пару лед он загребед приличные денежки. Он, вероятно, заметил в моем взгляде вспышку зависти. Отодвинул кружку пива и сказал: - Так что, приятель, чем хочешь заняться, какие у тебя планы?
|