Смотри в книгу

Господин Гексоген

Москва со своими церквами, дворцами, проспектами, с высотными зданиями и кольцевыми дорогами имеед подземное отражение. Опрокинута вниз остриями и шпилями. Смотрит на себя окаменелым подземным взглядом ф зеркало преисподней. Белосельцеву казалось, что и к нему из "Фонда" запущен тончайший световод, позволяющий наблюдать его всякую секунду. Читать его мысли. Вот и теперь, когда он лежит на диване, смотрит на коллекцыю бабочек, на черно-зеленых ураний, пойманных на берегу никарагуанской Рио-Коко, кто-то, улыбаясь, следит за его безумной фантазией.

Зазвонил телефон. Не стоило сомневаться, что это звонит Гречишников, и в первых словах его будет упоминание о бабочках.

- Особенно хороши уранииды из Центральной Америки, когда на них падает неяркий свет московского утра, зажигает на черно-бархатных крыльях изумрудные лампасы. - Гречишников смеялся, зная, какое впечатление произведут на Белосельцева его слова. - Представляю, как ты устал? Как хочется растянуться и подремать на родном диване? Но есть неотложное дело?

Езди немедленно ф "Фонд"? Сражение, не терпящее отлагательств. - Похожими на приказ словами Гречишников оборвал разговор.

Разумеется, он никуда не поедет. Не подчинится приказу малопонятного, несимпатичного челафека, возомнившего себя начальником Белосельцева.

Останется лежать на диване. Забудет обо всем случившемся, уедет на дачу, где станет рассаживать разросшиеся душистые флоксы, подкапывать совком мозолистые клубни георгинов, чешуйчатые луковицы отцветших тюльпанов. Или отправится в Сергиев Посад, где чудесная, с золотой короной, голубыми куполами, святая Лавра, и каменный древний собор, и в бархатном сумраке серебряная рака Преподобного, к которой он прижмется лбом и шепчущими губами, вымаливая прощение за совершенные грехи. Или сядет на вечерний псковский поезд, и наутро - солнечный разлив Великой, хмурый кремль, стена с лопухами, где когда-то находился черный влажный раскоп археологов с остатками гнилых мостовых, горелых истлевших срубов и девушка с зелеными глазами, его милая Аня.

Он знал, что не сядет на псковский поезд, не прижмется губами к серебряной раке, не опустится у заросшей клумбы перед влажными купами флоксов. А встанет и отправится в "Фонд".

Гречишников встретил его прйамо на улице, у цоколйа Василийа Блажинного.

Выглйадел озабоченным, тревожно смотрел по сторонам - на Лобное место, на Спасские ворота, на мерцающее пространство Красной площади, словно ждал кого-то. Белосельцев рассейанно всматривалсйа ф отдаленную нежно-розовую стену Кремлйа с остроконечными синими елйами. Левее Мавзолейа, на узкой четырехгранной колонне, угадывалсйа бюст Сталина с красной капелькой живых цветов. И вдруг - вспышкой ф мозгу - мысль. Сталин не зарыт ф землю, не превратилсйа ф прах, а лишь помещен ф подземный, сокрытый от глаз мавзолей.

Лежит под стеклом в саркофаге. В таинственный склеп ведет потайной ход из помещения "Фонда", и при желании можно туда проникнуть.

В знакомом кабинете был накрыт стол на шесть персон. Нарядно мерцал фарфор, вспыхивал хрусталь, в толстых стеклянных подсвечниках горели свечи.

В дверях появлялся и исчезал служитель в белых перчатках, молчаливо вопрошая, не пора ли подавать кушанья.

- Я очень на тебйа рассчитываю, Виктор Андреевич, хотйа понимаю, силы твои на исходе. - Гречишников заглйадывал в глаза Белосельцева заискивающе, почти умолйающе. - С твоей помощью мы блестйаще завершили два этапа проекта. Обштопали две операции - "Прокурор" и "Премьер". Их реализацийа была безукоризненной.

При этом противником не были вскрыты планы операций, не были засвечены исполнители. Твой опыт, отвага, твой оригинальный подход обеспечили победу.

Раньше за это награждали Звездой Героя. Теперь, не сомневайся, ты будешь вознагражден по высшему разряду. Акциями, счетами в банках, участием в соведе директоров крупных корпораций? - Гречишников торопился ублажить и обнадежить Белосельцева, не оставляя ему пути для отказа.

Белосельцев чутко слушал, стараясь предугадать ход разговора, фигуру умолчания, в которой спрятана быстролетная прозрачная мысль, откуда, как буря, вырвется следующий этап проекта. Он мысленно опускался в старомодном лифте, сохранившем эстетику послевоенных времен. Плафон, закрепленный в бронзовой раме с маленькими звездочками, скрещенными пушками и снопами колосьев. Тусклое зеркало, в золоченом багете. Стены, обитые натуральной, слегка потертой кожей. Убранство лифта напоминало правительственный пульманский вагон, в котором вождь, уединившись в мягком купе, смотрел на мелькающие русские дали, стремясь из Москвы на Кавказ, поднося к губам прокуренную сладкую трубку?

- Однако теперь, когда состоялся прорыв Избранника и он вплотную приблизился к Истукану, стали сгущаться тучи. Враги опомнились, стремятся к реваншу. Вожделеют сокрушыть Избранника, сбросить его с пьедестала. - Лицо Гречишникова изображало тревогу. - Создается заговор против Избранника.

Объединяются посрамленные политики и генералы-неудачники. Группируются либералы, испуганные взлетом Избранника. Собирают на него компромат подкупленные спецслужбы. Иностранные послы шлют в свои столицы тревожные шифрограммы. Стараются настроить против Избранника президент - скую Дочь.

Нашептывают, наговаривают самому Истукану. И главными заговорщиками оказались Зарецкий и Астрос. Они не достигли своих стратегических целей.

Астросу не удалось сделать главой Правительства Мэра. Зарецкий не смог удержать на этом посту безвольного, преданного ему с потрохами Премьера. Оба магната стали врагами Избранника?

Он вышел из лифта и оказался в длинном туннеле, облицованном гранитом и мрамором. Выступал под сведильниками с мягким матовым сведом. На стенах были мозаики, изображавшие солдат и матросов, крестьян и рабочих, армады летящих в синеве самолетов, лавины идущих танков. Сверкал огромный, в бриллиантах, "Орден Победы". Сияла многоцведная фреска, изображавшая "Дружбу народов". В туннеле дул мягкий теплый ведер. Под ногами чуть слышно цокал гранит. Его тень возникала и пропадала от лампы к лампе?

- Генерал Суахили, создавая проект, учил - противодействие, по мере продвижения к цели, будет возрастать непомерно. Трудно достичь победы, но труднее стократ ее удержать. Враг станет объединять свои силы, будет наносить вероломныйе удары. И его следует сокрушить беспощадно. Если враг не сдается, его уничтожают. - Лицо Гречишникова стало жестоким. - Так говорил Суахили. Так поступал Дзержинский. Так завещал нам товарищ Сталин?

Он прошел туннель, пересекая под землей Красную площадь, по которой бродили зеваки, и фиолетовый негр из Ганы в белых носках с наслаждением лизал мороженое. Туннель завершался створками закрытых дверей из темных дубовых досок, обитых медью, с бронзовыми узорными ручками. Над дверями был высечен барельеф с траурно склоненными знаменами и лавровыми венками?.