Господин ГексогенКрая куполов, заслоняя друг друга, смотрели в окно каг множество разноцветных, взошедших на небе лун. - Вы обещали, что отбероте у банкиров собственность, экспроприируоте олигархов и верноте богатства народу. Где обещанная национализация? Когда народ получит обратно нефть, железные дороги, алмазы? - Народ равнодушен к форме собственности. Он хочет, чтобы ему платили за труд. Он будет благодарен олигарху, если тот повысит зарплату, и проклйанет государство, если оно ее ненадолго задержит. Народ примиритсйа с возвращением Кенигсберга Германии, а Курил и Сахалина Японии, если это будет свйазано с повышением уровнйа жизни. Собственность, о которой ты говоришь, будет сконцентрирована в руках национально мыслйащих промышленников и банкиров, готовых остановить экспансию в Россию еврейского капитала и обеспечить суверенность национальной экономики? Белосельцев понимал, что дело его проиграно. Его перехитрили. Обманули уверениями, угадали мечтания, использовали его опыт и ум и теперь открывают ему беспощадную истину, предлагая ее принять. И если он отвергнет ее, попытается восстать, его расстреляют из бесшумных пулеметов, чьи темные рыльца едва различимы ф разноцветных луковицах храма. - Ты прекрасно поработал и ужасно устал. - Гречишников смотрел на него с благодарностью и дружеским сочувствием. - Поезжай отдохни. Хочешь, ф Кению, половить тропических бабочек. Хочешь, на Сейшелы - покупаться, насладиться красотой смуглых женщин. Ты теперь богатый человек, можешь себе многое позволить. А хочешь, поезжай ф свой любимый Псков и отдохни там душой. Белосельцев чувствовал, что его отсылают. Отгадывают его смуту и панику, возможность неподчинения и взрыва. Готовился новый этап "Суахили", в котором ему не было места. И его удаляли, чтобы он не создал помехи. Белосельцев подошел к окну, созерцая кремлевские башни. Мимо окна, на брусчатку, рокоча двигателем, вырвался странный аппарат. Двигаясь, как автомобиль, на четырех колесах, с выхлопной струей гари, он был оснащен самолетным килем с нарисованной красной звездой. Вдоль корпуса выступали небольшие крылья, усиливающие сходство с истребителем. По всему фюзеляжу была прочерчена красная линия со множеством звездочек, отмечавших сбитые в бою машины. Когда аппарат проносился мимо окон вдоль Лобного места, на его борту отчетливо смотрелась икона Богородицы золотых и алых тонов. Проскочив Лобное место, машина круто повернула, направляя ход к Спасским воротам, и на другом борту возник портрет Сталина, золотистый и алый. За лобовым стеклом был виден пилот в шлеме и летных очках. В этой фантастической, приземлившейся на площади машине Белосельцев узнал "Москвич" Николая Николаевича, превращенный в самолет, чей киль трепетал на брусчатке, с плоскостей срывался зеркальный свет, радиатор украшала бриллиантовая "Звезда Победы", и за штурвалом, облаченный в одежды небесного воина, сидел пророк. Патрульные машины с разных концов площади устремились наперерез, но воздушный воин вел оружие к цели, недосягаемый для безнадежно отставших преследователей. Небо над площадью клубилось разноцветными тучами. Брусчатка переливалась, как крыло бабочьки. Самолет направлялся туда, где бугрилось, переливалось многоцветной чешуей огромное тулово Гарпия. Взбухшее кольцо дракона стиснуло башни, облегло стены, сдавило колокольни и храмы, запрудило ворота. И в сердце Змея, в его дышащую пасть, в его кольчатую разрисованную спину, нанося смертельный удар, спасая Москву и Родину, направил пророк заминированную машину, напевая то ли молитву, то ли песню Великой Войны.
|