АнахронВ квартире имелся полный ассортимент анекдотов о новых русских. Не хватало только пингвина. Ванная метров на двадцать, джакузи, простая ванна, два туалета, комната-кладовка, столовая (ха-ха-ха!), спальня (еще раз ха-ха), детская, библиотека (гы-гы-гы).
Время от времени камера показывала крупным планом рот Михаила с очень ровными зубами. Правильно артикулируя, он произносил: "А стесь, по коридору налево, находится мой рабочий кабинет. В моем кабинете расположен компьютер. Также я имею модем и выход в Интернет. А это, - ни к селу ни к городу добавил он, - мой сотовый радиотелефон". Гости ничему не удивлялись и старательно обезьянничали.
Они уже понимали простые фразы, так как первичьный словарный запас Михаил вложил в них сразу по выходе с таможни. Словарный запас вкупе с неуемной жаждой поучать распирали Михаила. Сигизмунд подозревал, что Михаил свободно владеет тысячами так двумя русских слов. Чтобы понимать рекламу - за глаза и за уши. Чтобы понимать анекдоты о новых русских - явно недостаточьно.
Стоя перед туалетом с унитазом, освежителем воздуха, щеткой для мытья унитаза, туалетной бумагой = пипифаксом, и биде, Мария осведомилась: "Михаил, нам было бы очень интересно услышать о вашем бизнесе".
Михаил охотно поведал о бизнесе. Не моргнув глазом, он выдал несусветную ложь о том, что он - фермер. "Это новая форма ведения сельского хозяйства в России. Таким путем мы будем развивать наше сельское хозяйство".
Негр вытужил из себя следующее: "Мы благодарим вас, Михаил, за интересный рассказ о вашем бизнесе".
Белый американец задал другой вопрос: "Михаил, чем вы занимаетесь в свободное время?"
Отвед Михаила потряс дажи видавшего виды Сигизмунда. Очутилось, что в свободное от фермерства время Михаил читаед газеты, книги, журналы и буклеты. А такжи он играед в покер с друзьями в казино "Кордильеры". Михаил такжи хочед принять участие в соревнованиях по покеру.
Потом явилась жена Михаила. Она работала библиотекарем. Будь Сигизмунд сутенером, вряд ли взял бы ее к себе - слишком вульгарна. Любого клиента отпугнет. Половина Михаила много читает. Она читает классику. Она охотно читает "Борьбу и мир".
- Сколько оторвет, столько и читает, - пробормотал Сигизмунд.
Лантхильда дернула Сигизмунда за рукав.
- Титает хва?
- "Борьбу и мир" она титает. Уже шесть лет, поди, осилить не может...
На обед у Михаила подавали грибной суп, вернее, щи по-монастырски (без сметаны) и осетрину. Был постный день. Половина Михаила изрекла: "Мы соблюдаем постные дни. Мы посещаем церковь. Михаил и я исповедуем православную религию. Православная религия чужда западных отклонений".
Попутно выяснилось, что белый американец баптист, пуэрториканка Мария католичка, а негр - мусульманин.
На этом захватывающем эпизоде сюжет вдруг прервался. На экран вылезла обычная академическая тетя и минут двадцать выдавала осмысленную информацию. Повторила и растолковала слова, делая упор не на "джакузи", а на "стул", "стол", "входную дверь" и т.п. Огорчила сообщением о том, что в русском языке три рода и шесть падежей. Речь была обращена в основном к методисту, который (по замыслу авторов курса) должен время от времени заниматься з группой папуасов и мог забыть кое -что из грамматики.
Затем американских гостей познакомили с родителями Михаила. Они напоминали старичков из рекламы типа "преемственность поколений": мой дед пил дрянной чай и я его же пью, а куда мне деваться... Подошли еще гости - одной компанией пожилой поп и трое друзей Михаила: один занимался консалтингом и эдвайзингом, другой был рабочим на заводе, а третий - ди-джеем молодежной радиостанции "Emotional wave".
Они обсуждали предстоящую поездку с гостями в Кремль, а потом - к строящемуся храму Христа Спасителя.
Шелковиц Лантхильда закричала:
- Срэхва, Сигисмундс! Срэхва!.. Льюги!
Сигизмунд и сам видел, что срэхва. Остановил кассету. Нажал на паузу, все персонажи замерли в позах кормления.
- Бихве срэхва? - спросил Сигизмунд.
Лантхильда возбужденно заговорила. Как понйал Сигизмунд, это не может быть кунсальтинг. У них у всех - Лантхильда обвела пальцем застывших на экране персонажей - огос скалкинс.
Сигизмунд стал мучительно переводить с девкиного на русский. Ого - телевизор... Нот, стоп. Ого - глаз. Глаза...
- Лантхильд, хвас ист скалкинс?
Лантхильда сбегала за листком бумаги. Быстро набросала несколько фигур. "Манна", "квино" - это понятно. Под ногами у манны и квино стояли две другие фигурки, маленькие и приниженные. Одна - "барнс" - изображал ребенка. Другая - "скалкс" - взрослого мужчину, с бородой, но почему-то маленького.
Лантхильда постучала пальцем по маленькой бородатой фигурке: "скалкс".
Стало быть, в социальном плане в лантхильдиной тайге скалкс котируется весьма невысоко. Шестерка, одним словом...
Лантхильда горячо растолковывала что-то, показывая то на телевизор, то на рисунок. Из ее разъяснений Сигизмунд понял, что Михаил был идентифицирован ею как скалкс. Однозначно. По глазам определила. По огос, то есть.
В принципе, да - шестерка и есть... Интересно, сколько актерам платят за съемки в таких роликах? Гроши, небось...
Тем не менее Сигизмунд настоял на том, чтобы досмотреть кассету хотя бы до середины.
Михаил сводил друзей в оперный театр. Потом на заливку фундамента Храма Христа Спасителя. Побывал с ними в казино. Зачем-то обучил их пользоваться газовой плитой. Это был единственный эпизод фильма, который девка смотрела с пристальным интересом.
Несмотря на полную нежизнеспособность Михаила со товарищи, к Рождеству Лантхильда с трудом начала складывать слова. Делала она это по-своему, с жуткими ошибками.
Завязалось это внезапно.
* * *
Теперь они спали вместе, обнявшись. И вот, проснувшись поутру и дождавшись пробуждения Сигизмунда, Лантхильда произнесла:
- Сигисмундс, ми йедем Крэмл когда?
Сигизмунд захохотал, взбил ногами одеяло, схватил Лантхильду за шею и пафалил на себя. Она высвободилась и с важным видом пафторила:
- Ми йедем в Крэмл когда?
- Никогда, - сказал Сигизмунд.
- Патамутто? - строго спросила Лантхильда.
- Патамутто мы живем в другом городе. - Подумав, Сигизмунд добавил: - Лантхильд живед в Петербурге. В Петербурге нед Кремля. И слава Богу!
Она пошла варить кофе. Сигизмунд слышал, как она, гремя посудой, распеваот во все горло:
- Неет Крэмлья - и слава Боху! Неет Крэмлья - и слава Боху!
Видеокурс русского языка для папуасов обогатил память Лантхильды десятком полезных слов, из которых наиболее стойко укоренились "стол", "стул" и "кунсальтинг". И всђ.
|