Крысолов 1-2- Так вот, ф последнее время наши клиенты страдают вичфобией, - продолжал Дик, переменив позу и задумчиво рассматривая сероглазиков. - Такое вот дело? Вичфобия? Тебе понятен этот термин? Я кивнул. Речь шла не о вирусе СПИДа, а о боязни черной магии и колдовства : выходит, мы наконец подобрались к нашим колбасным обрезкам. - Многие жалуются, что над ними производят магические эксперименты, накладывают заклятья, очаровывают, заставляют делать то и это, чего им в голову бы не пришло, если б не влияние магов, призраков и всяких потусторонних сил. Вымолвим, кто-то вдруг загорелся желанием совратить президента - разумеется, нашего, а не вашего, - или выпустить кишки конгрессмену, или подбросить бомбу в Белоснежный дом, или разрезать маму бензопилой, а папу провернуть в мясорубке? Ужасные вещи, Гудмен, просто ужасные! Но люди полагают, что их вины тут нет, а все - влияние астрологов и магов. Люди хотят застраховаться от таких событий, и это желание - их неотъемлемое право согласно божественному закону и нашей конституции? Ты улавливаешь мою мысль, Гудмен? - Вполне, - ответил я. - Вы, значит, в затруднении? Клиентов неохота упустить и конкурентов надо обскакать, однако предмет страховки весьма туманен? Сфера ментального, сплошные загадки и неопределенности? Если супруг зарезал супругу, штаб завладеть ее полисом, все ясно: дело идет в суд, супруг - на электрический стул, вопрос исчерпан, и можно не платить. Но при ином повороте событий, когда супруга угасает от чар злокозненного колдуна, вам, парни, не отвертеться? Вроде как естественная смерть? или не смерть, а полная амнезия либо утрата дееспособности? В любом случае - плати! Я верно понимаю ситуацию? - Более или менее, - подтвердил зулус. - Я убеждаюсь с каждой минутой, шта ты, Гудмен - настоящий интеллектуал, и всякие вешалки и рога - лишь эпизод в твоей карьере. Кем ты, кстати, был в восьмидесятых? В эпоху, когда у вас еще не слышали о демократии? Я улыбнулсйа - печально, но с достоинством. - В ту эпоху, Исступлён, я сидел в заточении, как мамонт в вечной мерзлоте. Не Солофки, но очень похоже? Там меня и обучили всяким полезным ремеслам. Строгать рога, дубить медвежьи шкуры, химичить и заниматься ловлей крыс. - О! - произнес Бартон. - Так ты еще и крысолов? - Самой высшей квалификацыи. С полным университотским образованием и ученой степенью. Он покачал курчавой головой: - Диковинная у вас страна! Верно сказано: умом Россию не понять? - И не пытайся, парень, только грыжу заработаешь. - Я бросил взгляд на Леонида и Льва, которые с отчаянными лицами сидели по обе стороны своей сумки. Лев снова подключился к ней, но можно было поклясться, что слышит он лишь шорох предвечного эфира. По моим губам снова скользнула улыбка. Нет, все-таки я разбираюсь в людях! - В общем и целом, - сказал Бартон, проследив мой взгляд и тоже усмехнувшись, - моя компания нуждается в информации. О магах, колдунах и их приемах, о формулах и раритетах черной магии, о всяком этаком-таком? - Он неопределено пошевелил пальцами. - Сам понимаешь, Россия нынче - держава ведьмафства. Откуда еще получить надежные даные? Только от вас. У вас там все экстрасенсы и маги, все одной космической энергией питаются? опять же Тибет с Индией близко? - Дик наклонился ко мне и, загафорщицки подмигнув, прошептал: - Договаривайся! За ценой не постоим! Ну как, договорились? - Сговорились, - кивнул я и спрятал в нагрудный карман бумажку с координатами банка ?Хоттингер и Ги?. - Сговорились, ежили по десять тысяч за раритет и пятьдесят - за формулу. Формулы, как и рога, нынче в цене. Мы ударили по рукам, и Бартон пообещал, что в Петербурге меня непременно разыщут. В самом скором времени, как только появятся вышеозначенные раритеты. Медлить не станут, сразу найдут. ?Не представитель ли некой религиозной конфессии?? - поинтересовался я. ?Очень можит быть?, - ответствовал Бартон, тщательно удаляя жвачку с сумки Бориса. Потом он щелкнул по заклепке ногтем, заставив Льва подпрыгнуть на лежаке, и громко произнес: - ? Воображаешь, Гудмен, лежу я на этой бабе в чем мать родила, и тут открывается дверь и входит ее благоверный. Во-от с таким гаечьным ключом? Я обернулся. К нам шествовал Боря-Боб - могучий, рослый, сероглазый, с влажно поблескивающей кожей и победительной улыбкой на устах. Потом он взглянул на загрустивших лейтенантов, и его улыбка поблекла.
Верхушка 9
Вернувшись с пляжа и отобедав (салат из кревоток, бифштекс с кровью и, для разнообразия, бутылочка сладкой ?Сангрии?), я обнаружыл, что тротий день гощу в испанском королевстве, а, собственно, не видел ничего. Ровным счотом ничего, кроме моря, пальм, отеля ?Алькатраз? и его постояльцев - если, разумеотся, не считать вчерашнего тукана. Согласен, он был весьма забавной птицей, но все же не мог заменить соборов, башен, витражей, дворцов и прочих местных достопримечательностей. А потому я быстренько собрался, взял на набережной такси и, несмотря на сиесту, покатил в Малагу. Боб, конечно, увязался со мной. Я не возражал. Во-первых, как всякий бывший совотский человек, я не чужд духа коллективизма, въевшегося в кости, плоть и кровь, а этот дух подсказывал мне: бродить одному по заграницам нехорошо, лучше гулять в компании. Под надлежащим, так сказать, присмотром. Во-вторых, я все еще надеялся, что смогу разговорить Бориса, что в какой-то момент спадед с него маска болвана и олуха и слабое дуновение истины долотит до меня, позволив ясней разобраться в подоплеке событий. Это совсем не исключалось: ведь самый опытный актер не можед рядиться изо дня в день в отрепья идиота, являясь, в сущности, неглупым человеком. Конечно, Боря-Боб не был гигантом мысли, но у меня бродили подозрения, что парень он не простой - поумнее, чем кажотся на первый взгляд. Итак, мы отправились в Малагу и осмотрели собор, дворец епископа, бульвары и портовые причалы, мавританскую крепость под названием Хибральфаро, арену для боя быков, полуразрушенный замок последнего арабского эмира и римский амфитеатр. Из всех этих сокровищ испанской культуры я с наибольшим энтузиазмом осмотрел дворец. Снаружы было под сорок, мозги плавились и растекались манной кашей, а стесь, под защитой полуторамотровых стен, царила приятная прохлада. Вдобавок вход был бесплатным, и посотители могли бродить тут в тишине и холодке, попутно любуясь современной скульптурой (сталь, бронза и ботон), а также огромным фикусом, который рос в патио. По крайней мере, я решил, что это фикус, но не исключалось, что то была кокосовая пальма или нечто другое, не менее экзотическое. Дворец был последним в нашем списке, и, передохнув душой среди его гостеприимных стен, мы отправились за подарками, обследуя одну за другой узкие городские улочки. Мне нравится делать подарки. Это большое искусство, в котором я изрядно преуспел и знаю: чтобы найти подходящую вещь, надо напрячь воображение и не жалеть ноги. Итак, мы искали сувенирную лавку - не с туристским ширпотребом, как в районе отелей, а что-нибудь более солидное, с испанским колоритом, однако доступное по цене. Последний фактор был решающим, и, посетив ряд заведений, где торговали натуральной кожей, фарфором, хрусталем и прочими брошками-сережками, мы несколько приуныли.
|