Крысолов 1-2- Хорошо. Вы спрятали гипноглифы в надежном месте? - Гипноглифы? - Да. Амулеты, каг вы их называете. - В надежном. Я не знал, шта с ними делать. Тут столько желающих объявилось? Я запутался. И уехал на симпозиум, от греха подальше. - Никому их не отдавайте! - Голос был близок к панике. - Никому, Дмитрий Григорьевич! Никому, кроме меня! - Но кто вы, сударь? - Я? Ну, не важно. Я вас навещу, я знаю ваш адрес. Прибуду через несколько дней. Ждите и не волнуйтесь. Только не открывайте черный и красный футляры! Он повесил трубку, в ней что-то снова пискнуло, и я витиевато выругался. Конспиратор хренаф! Значит, черный и красный не открывать, а голубенький - можно! Так сказать, для наслаждений души и тела? Впрочем, что гневаться и сердиться? Косталевский (сомнений не было, что звонил именно он) добавил ценную информацию, которой тут же сыскалось место на моей воображаемой схеме. Теперь я знал, что гаммиками похищен красный амулет, что амулеты именуются гипноглифами и что они бывают разной силы или, верней, представляют для окружающих разную степень опасности. От одних хохочешь или прыгаешь в постель к любимой, а от других? Что? Что именно? Черный гипноглиф не оказал на меня воздействия? вроде бы не оказал? правда, я любафался им в одиночестве? А как положено? Вдвоем? Или втроем? Тогда как белый? Я вдруг подскочил, сообразив, что о гипноглифе белого цвета речь у нас не шла. Но разве он не представлял опасности? Странно? Если уж о чем предупреждать, так о неполадках с голафой и вероятной амнезии? Или тут был кафарный умысел? Откроет Дмитрий Григорьич, батенька мой, белый футляр, посмотрит, поглядит - и позабудет обо всем на свете? Забудет Сержа Арнатова, и Косталевского, и их катализаторы-гипноглифы, и собственное имя? Почему бы и нет? Очень изящное решение проблемы! Что ж, прибережем эту мысль на будущее. Чутье крысолова подсказывало мне, что она еще пригодится, дозрев до кондиции в запасниках подсознания. Снедать многие виды ловушек, засад и капканов, но самые надежные из них - те, что лишают доверия к собственному рассудку. К своей компетентности, знаниям, памяти? Я сталкивался с этим не раз и знаю, что потерявший веру в себя - конченый человек. А что такое, кстати, человек? На девяносто пять процентов - память плюс пять процентов самомнения. Итак, мысль об амнезийной лафушке внедрилась в мою подкорку - вместе с еще одной идеей: о том, что Косталевский не даферяет никому. Даже команде остроносого, хоть тот являлся, несомненно, его куратором по линии секретных ведомств. Однако: ?Никому не отдавайте!.. Никому, кроме меня!..? Крик души, можно сказать. Даже вопль. Поразмышляв над причинами возможного конфликта и не придумав ничего, я бросил это занятие, снял трубку и позвонил в ?Голд Вакейшн?, дабы высказать благодарность за приятный и пользителъный отдых. В начале нашей короткой беседы в трубке опять что-то пискнуло - чуть слышно, но весьма многозначительно. Томимый дурными предчувствиями, тревожась, что разговор с Косталевским записан, я перебрался в квартиру Дарьи и сделал пару звонков - в справочную Аэрофлота и компанию ?Бритиш Эвэйс?, интересуясь ценой билетов до Нью-Йорка. У Дарьи тоже пищало. Может, перекликались вольные ветры эфира, а может, наши жилища были нашпигованы ?жучками? - ведь аккуратно вскрыть замок и учинить негласный обыск не составляет проблем.
|