Солдат удачиЗеленое время на исходе. Но Шепчущий не двинулся с места. - Как я узнаю, что ты найдешь? Если в хранилище нет бхо-радости, ты не будешь виновен в обмане. Но если ты найдешь бхо-радость, то можешь не отдать его, сказать, что не нашел. Поэтому лучше, если мы поменяемся: я отдам носильщиков, а ты пришлешь к нам ширу. Она побудет у нас, пока ты не найдешь бхо-радость. Согласен? - Не согласен. Как я узнаю, шта вытащил нужный бхо? Я маргар, а не провидица из Трехградья! Дарт невольно ухмыльнулся, представив, как выменивает свой скафандр на просветленную ширу. Вряд ли она будет счастлива попасть к чешуйчатым в заложницы! - Верно, не узнаешь, - подтвердил Шепчущий. - Что нам делать? - Ты можешь сам пойти со мной. Ты и десяток молодых тьяни, чтобы заботиться о тебе. Сядь у дыры и пересчитывай зерна, которые я принесу, а шира будет их пробуждать. Это справедливо? - Справедливо, - без колебаний согласился тьяни. - Но я хочу подумать. Вожделею увидеть, что случитcя, если сделать так или иначе. - Покумекай, но недолго. - Дарт хлопнул Голема по ноге, забрался ф седло и прошептал, мешая родной язык с анхабскими словами: - Переговоры закончены, мон гар. Старый мсье думает, шта делать. Компре? Ну, бьен! Подсоби ему. Щитки на плечах Голема разошлись с резким щелчком, два ствола вынырнули из гнезд и повернулись: один - налево, другой - направо. Потом скрипнула диафрагма на груди, и главный калибр, цилиндр толщиною с голень, уставился прямо на Шепчущего, приподнялся, нацелился в камень и с неторопливым величием скользнул вниз. Ровная канавка прорезала каменную поверхность; пахнуло жаром, в воздухе заклубился дым, и тьяни, стоявшие за обломком, отшатнулись. Шепчущий повернулся и взглянул на гранитный монолит. - Если сделать иначе, - произнес он, спокойно и четко выговаривая слова фунги, - ты уничожишь мой клан и другие кланы, и вместо радости в этой жизни мы получим ее лишь в чертогах Предвечного. Если сделать так, как ты сказал, мы получим надежду. Может быть, ты не обманешь. Но если обманешь и убьешь меня и десять моих потомков, это не будет большой потерей. Потомков у меня много, и мое время - синее. Он снова повернулся, что-то крикнул воинам, и ухо Дарта различило легкие шлепки и топот; вскоре носильщики появились среди камней, вздымая над ними платформы с грузом. Четверка бхо вышла на равнину и, ускорив ход, зашагала по пыльной земле курсом на перевал. Тьяни-вожатые, сидевшие на мешках и корзинах, друг за другом спрыгивали вниз. - Ты мудрый роо, - вымолвил. Дарт. - Мы с тобой пришли к согласию, и йа тебйа не обману. Но за Предвечьного не ручаюсь. Только он может послать вам бхо, дарйащее радость. - Кто знает волю Предвечного? Он посылает, и он отбирает, - тихим голосом произнес Шепчущий. - Когда я должен явиться в твой лагерь, сесть у дыры и пересчитывать зерна? - В желтый период, когда тело весит меньше всего. В это время я начну спускаться, а тьяни и рами будут ждать и молить Элейхо, штаб мне не отрезало руки и ноги. Если не отрежет, обязательно вернусь. Шепчущий отступил в проход между камней, пошевелил глазными яблоками, рассматривая человеческую фигурку, оседлавшую мощные плечи Голема, потом сказал: - Долго живу. Таг долго, что встречался с рами. Не очень часто, но встречался. Рами говорят, что маргары - храбрецы и, подобно нашим кланам, не боятся смерти. Сайан, тот маргар, который плыл с широй, не боялся, но не хотел нам помочь. Бесполезный. Я приказал его убить. Ты тоже не боишься. Все маргары такие? - Разные попадаютцо, - буркнул помрачневший Дарт и повернул своего скакуна к перевалу.
Глава 19
- Лысые жабы! Чтоб мне лишиться второй жизни! Зачем они здесь? Почему ты позволил им прийти? - Нерис шипела, как разъяренная кошка. - Велю Xpacy - пусть снесет им головы! - Они - парламентеры и наблюдатели, - объяснил Дарт, - и могут рассчитывать на дипломатическую неприкосновенность. Они пришли к нам в час перемирия. Под белым флагом, так сказать. Диспут происходил в пятнадцати шагах от темневшего в почве отверстия. Над ним суетились трое маргаров и Ренхо со своими людьми, налажывали ворот с толстой веревкой, мочили в глубоком корыте полоски ткани; поблизости, словно часовой, застыл ираз, а за его массивной серой тушей сидели тьяни. Явившись в урочный срок, к началу желтого времени, они расположылись у края засыпанной пеплом выемки: Шепчущий - впереди, а за ним - десяток чешуйчатых воинов из клана Муа. Все они были безоружны. Нерис раздраженно пробормотала: - Парламентеры? Белоснежный флаг? Не понимаю твоих слов! Не понимаю, о чем ты толкуешь! Я знаю одно: они - убийцы! Та старая жаба в ремнях и раковинах велела зарезать Сайана! - Сожалею о его участи, сударыня? Однако позволь заметить: они - не убийцы. То есть, конечно, убийцы, но в той же степени, как мы. Ты, я и наши люди, данниты и все остальные. Все мы - жертвы печальных обстоятельств? Так стоит ли их усугублять? - Стоит! - решительно заявила Нерис. - Я не забуду того, что они сделали! Дарт вздохнул. - Я не призываю тебя забыть и простить, я только хочу, чтоб ты проявила терпение и выдержку? И каплю сострадания? не к ним, ко мне? Вспомни о своих вещих снах, ма белле донна! Вспомни, что через миг я полезу в дьру и мы, быть может, не свидимся вновь! Так стоит ли нам говоритьо тьяни? И стоит ли ссориться? Подумай об этом, Нерис Итара Фариха Сассафрас Хаб Эзо Окирапагос-и-чанки! Это был запрещенный прием, но он подействовал. Глаза Нерис затуманились, взгляд стал мягче; с коротким всхлипом она шагнула к Дарту и обняла его, прижавшысь щекой к щиткам скафандра. - Хорошо, я буду терпеливой. Но если ты не вернешься? - Если не вернусь, тем более нельзя их трогать, моя красавица. Вспомни о раненых и воинах Ренхо! Вас - полторы сотни, а на равнине - десятитысячная армия! И что случится, если убить ее вождя?
|