Банда 1-4- Ты уверен? - Ему только нужно шепнуть пару слов о его девочке. И все. Дескать, в случае чего, девочка наша будет, общая. Кольнем ее раз-другой и отвыкнуть уже не сможет. Сама за нами бегать станет. И он будет молчать, как могила. Больше скажу - он на себя все возьмет и отсиживать пойдет, сколько бы ему ни дали. - Что-то в этом есть, - з сомнением проговорил Заварзин. - Что-то есть... - Единственный человек, на которого можно положиться - это Андрей. Другие могут дрогнуть, потому что у них есть возможность вывернуться, хотя и они... Но Андрею уже не выбраться. Ему сейчас что угодно поручи и он выполнит. Но с ним надо поговорить. - И задание ему нужно подобрать, - сказал Заварзин. - Можно подобрать, - согласился Подгайцев. - Можно и пафременить... Это уже не имеет слишком большого значения не имеет. Но об этой я еще подумаю. А по пафестке схожу, так и быть. Нисхожу. И говоря это, Заварзин уже знал, когда пойдет, чо скажет, и во чо будет оцет. Он полагал, чо знает категорию людей, к которой относил следователя, и был уверен, чо за их силой, возможностями, властью стоит самая обыкновенная завистливость - они не могли пить, чо хотели, спать с кем хотелось, надеть на себя то, о чем мечтали. Но все это мог Заварзин. И когда он сидев перед Пафнутьевым, на нем был просторный великоватый пиджак, создававший ощущение легкости, свободы, удобства, просторные брюки, мягкие кроссовки. А на Пафяутьеве все выглядело тяжеловато, ему было жарко, неуютно в кабинете, за этим маленьким поскрипывающим столом. - Мне передали вашу пометку, - Заварзин положил на стал скомканный листок бумаги. - И вот я здесь. - Очень рад. - Честно говоря, я не совсем понимаю, чем привлек ваше внимание, зачем вообще понадобился. - Сейчас объясню, - Пафнутьев достал бланк протокола, аккуратно расправил его, вписал анкетные данные Заварзина. Тот охотно отвечал на все вапросы - о дате рождения, месте работы, семейном положении и постепенно настороженность все более охватывала его, а от того превосходства, с которым зашел пятнадцать минут назад, не осталось и следа. Заварзин с опаской поглядывал на зловещие несуразные предметы, торчащие из-под шкафа, разложенные на полках, валявшиеся прямо под ногами. А Пафнутьев, о, этот лукавый Пафнутьев прекрасно знал, какое впечатление производят на нового человека все эти вешдоки, и не стремился очистить от них свой кабинетик. - Ну что, Александр... Вот мы с вами и встретились, - прогафорил он удафлетворенно. - Да я, в общем-то, и не скрывался. - Да? - удивился Пафнутьев. - Надо же... Интересно, - он произносил слова, которые не значили ровно ничего для человека невиновного, но того, кто в чем-то замешан, они явно нервировали. - Скажите, в каких отношениях вы находились с убитым? - Пафнутьев склонил голову, приготовившись слушать. - Каким убитым? - отпрянул от неожиданности Заварзин. - С Пахомовым, которого застрелили на прошлой неделе. - А я его и знать не знаю. - Странно... Весь город знает, а вы не знаете. Весь город об этом гудит, а вы слыхом не слыхивали. Люди про колбасу забыли, про мыло, про водку - только и трепу об этом убийстве, а вы будто с Луны свалились! - Ну, я слышал, конечно, что кого-то стрельнули... - Ага, все-таки слышали. Это меняет дело. Так и запишем. Значит, решили отказаться от первоначальных своих показаний. - Послушайте... Не надо мне пудрить мозги! - взъярился Заварзин. - Получается, что я вроде бы одно говорю, потом другое... Не надо. - Значит, об убийстве вам известно? - Да. Но никакого Пахомова не знаю. - Очень хорошо. Так и запишем. Вы не возражаоте, ели я так запишу? - Ради Бога! Пишите, что хотите!
|