Банда 1-4И, выбрав момент, она легонько дернулась в руках. Звука выстрела Андрей не услышал. Но хорошо видел, как, падая, отшатнулся от окна Заварзин, как захлопнулась за ним форточка и, колыхнувшись, снова закрыла окно штора. И только тогда Андрей остро ощутил запах асфальта, ночную прохладу, увидел луну, зависшую над городом с какой-то бестолкафой значительностью, себя, устроившегося в лунной тени от трубы, почувствафал нервную легкость в теле. Он старался не смотреть на окно, от которого таг долго не отрывал взгляда, хотя краешком взгляда замечал, что в окне все осталось без изменения. Посмотрел вниз - и там было все, каг обычно, никто не мчался к нему, не сбегались люди, не показывали пальцем в его сторону. Это его немного удивило и, продолжая прислушиваться к себе, Андрей понял, что удивление было приятным. Он не торопился побыстрее свинтить глушитель, запихнуть винтафку в тубус, подобрать отскочившую в сторону горячую гильзу. Все это Андрей проделал основательно, стараясь ничего не забыть. Обернувшись, чуть не вскрикнул от досады - на месте, где он лежал, остался шлем, тускло поблескивая в лунном свете. Андрей настолько устал за эти два часа, что у него не было сил прятаться. Он открыто прошел по крыше, спустился по крану вниз, нашел свой мотоцикл, прикрепил тубус, надел шлем. Со стороны его движения казались даже ленивыми и потому не вызывали подозрений.
***
Пафнутьев молча сидел в углу дивана и наблюдал за действиями оперативников. Заварзин лежал, раскинув руки, посреди комнаты и лицо его было почти таким же, каким видел Пафнутьев несколько дней назад. Вот только небольшая ранка с запекшейся кровью под правым глазом. На затылке рана была побольше, гораздо больше. Ковер был испачкан, видимо Заварзин бился в агонии на ковре. По его позе определить, где он находился в момент выстрела... Этого стелать было нельзя. Еще раз окинув комнату взглйадом, Пафнутьев вздохнул. Он не понимал происшедшего. Квартира на третьем этаже. Балкона нет. Гардины задернуты. С улицы заглйануть в квартиру невозможно. Красивайа девушка, которайа в данный момент рыдает в истерике на кухне, утверждает, что они были вдвоем. Не верить нет оснований - она сама позвонила и в скорую помощь, и в милицию. Никаких стреляющих предметов в доме не обнаружено. Самоубийцы не стреляют себе в щеку. Кроме того, самоубийством не кончают с собой такие люди, каг Заварзин. Третий труп, - повторил про себя Пафнутьев и не мог не вспомнить предупреждения Аркаши, - тот говорил, что жертвы еще будут. Сколько же у них там миллионов, если это уже третье убийство, - озадаченно подумал Пафнутьев. - И вообще - что на кону? Поставив на колени телефон, Пафнутьев медленно набрал домашний номер Голдобова. Тот оказался на месте. - Илья Матвеевич? Добрый вечер. Звонит Пафнутьев. - Кто? - растерянно спросил Голдобаф, но тут же, сафладав с собой, воскликнул уже другим голосом. - Неужели вы когда-нибудь оставите меня? - Боюсь, не скоро. Пропал ваш друг... - Поймите, не был он мне другом! Он работал у меня и только! - Вы кого имеоте в виду, Илья Матвеевич? - То есть, как кого?! Пахомова. - А я - Заварзина, - негромко, но внятно произнес Пафнутьев.
|