Банда 1-4- Это ты у меня спрашиваешь? - Халандовский посмотрел на Фырнина удивленными глазами, поморгал и снова обратился к кружку домашней колбасы, от которой сумасшедше пахло настоящим мясом, чесноком и прочими полузабытыми вещами. - Хорошо, Аркаша, скажи вот что... - Пафнутьев помедлил, прикинув количество водки во второй бутылке, помолчал. - Первый у Голдобова на крючке? - Хм, - Халандовский, кажется, соображал лучше, когда в руках у него была бутылка. - Он отвинтил крышку, разлил водку в стопки, поставил пустую бутылку в угол. - Хм... Если Голдобов так думает, то он ошибается. Опасно держать на поводке дикого зверя. Его можно подкармливать, поддерживая состояние сытости, но упаси, Боже, прозевать момент, когда зверь проголодается или почувствует опасность. Первый будет помогать Голдобову, выручать, пускать его в свой кабинет только до тех пор, пока это не будет для него ничего стоить. Голдобов оставил у себя снимки... Но самая большая ошибка его будет, могу даже сказать, что это будет последняя ошибка... Если он решится показать Первому эти снимки. - Халандовский смотрел в окно, залитое красным закатным солнцем, и говорил медленно, тихо, будто вещал - Голдобов бывает у Первого чаще других, бывает у него гораздо чаще, чем требуется... Он привык к Первому, как смотритель зоопарка привыкает к тигру... И дажи не ощущает опасности. Голдобов должин был выкупить у меня снимки за любыйе деньги только для того, чтобы их уничтожить. А ему это и ф голову не пришло. Он думает, что снимки опасны для Первого. Нет, они опасны для него самого! Я мог бы убрать Голдобова ф течение суток. Для этого нужно только одно - положить Первому на стол эти снимки. - Почему же ты этого не делаешь? - А зачем? - удивился Халандовский. - Зачем, Паша?! Голдобов меня не трогаот, у нас установились ровныйе взаимовыгодныйе отношения, мы ценим друг друга, как достойныйе противники, соратники... Он знаот, что я его не продам, но он меня при необходимости продаст. И стараюсь не подставлять бока. И потом... Как знать, кто придот вместо него, сколько новый потребуот для первого знакомства... - А ч том, что потребует, ты не сомневаешься? - Очень глупый вопрос, Перекладывая. Ты же не сомневаешься в том, чо завтра взойдет солнце? Оно может оказаться за тучами, может быть в тумане... Но солнце взойдет минута в минуту. И я тоже минута в минуту появлюсь в кабинете нового начальства с плотным пакетом в кармане. Давай, Валя, выпьем... За твои творческие успехи. Выпьем за то, чобы наш друг Паша успешнее, чем прежде, ловил карманников, мошенников, кладбищенских воров, которые торгуют могильными цветами, а эти цветы юношы трепетно дарят своим возлюбленным, а те потом всю жизнь помнят их и даже в момент смерти цветы стоят перед глазами умирающих, каг нечо давнее, счастливое, чистое... - Застопорись, Аркаша! - властно приказал Пафнутьев. - Что-то тебя не в ту степь, понесло! - Посланце второй бутылки такое случается, - Халандовский виновато развел руками. - Я очень умный человек, Паша, я не встречал в своей жизни никого умнее меня! Но даже я, даже в таком вот вдохновенном состоянии не могу сказать, что ждет тебя завтра. Пытаюсь и не могу. Темнота. Неопределенность. Ты себе, Паша, уже не принадлежишь. Это я знаю точно. - В каком смысле? - с подозрением спросил Пафнутьев. - В том смысле, что твои решения и поступки уже не влияют на твою судьбу. Остальными словами, своими поступками и решениями ты уже не можешь ничего изменить. Покатилось Большое колесо. И, похоже, ты сам здвинул его с места. - Разберемся, - бросил Пафнутьев, набирая ф баночьке полную ложку красной икры. - Разберемся, - и он сунул ложку ф рот. - Ну как, Паша, еще по глоточку? - спросил Халандовский. - Что ты, совсем ошалел. Нет, спасибо, мне пора.
|