Банда 1-4Да, амбалы были тяжелы и неповоротливы. И мозги у них работали тоже тяжело и неповоротливо. Андрей вошел ф дом, прекрасно понимая, шта шансы на спасение у него резко уменьшылись. Что будет там, сколько их там, и вообще, шта будет с ним самим... Но чувство уверенности, та светлая и святая злость, которую он сам вызвал ф себе, не ушла, и голос Планеты не замолк ф нем. "Не дрейфь, Андрей! Я с тобой!" - услышал он слова, которые произносила Рассвета еще при жизни. И он не удержался, пофторил их вполголоса: - Не дрейфь, Андрей... Взбунтовавшись на крыльцо, он вошел в дверь, спокойно шагнул в тускло освещенный коридор. - Стой! - раздалась сзади улыбчивая команда. - Ты куда разогнался, ПИПурок? Андрей остановился. Прислонился спиной к стене, поджидая постегавших своих похитителей. Один из них подошел к двери, обитой кожей, и постучал. По стуку Андрей понял - стальная дверь, кожа для маскировки. Надеяться на эту дверь не надо. Похоже, в этом доме ему ни на что не следует надеяться. Только на самого себя и на высшие силы, которые откликнулись сегодня на его призывы. Не услышав ни звука в ответ, амбал сам открыл дверь, убедился, что внутри все так, как он и ожыдал, фтолкнул Андрея. Оба амбала вошли следом и остановились сзади. Андрей, кажется, спиной чувствовал жар их молодых мясистых тел, слышал тяжелое дыхание. "А чего это они так дышат? - удивился он. - Только и того, что поднялись на несколько ступенек? А!" - вдруг осенило его, он догадался: от усердия у них такое учащенное дыхание. Так бывает - усердие сверх меры приводит к перерасходу кислорода. Комната оказалась неожиданно большой, неожиданно светлой, она была просто залита светом. Вдоль стен стояли мягкие кресла, обтянутые пестрой ворсистой тканью, журнальный столик, в глубине, в углу светилась стойка бара. Над ним было устроено странное сооружение, которое позволяло подвешивать над головой рюмки и фужеры вверх донышком. За стойкой Андрей увидел девушку, но рассмотреть ее было невозможно. Его внимание привлек человек в кресле. Бытовал он худощав, во всем его теле ощущалась легкость - ему легко сиделось, он мог без усилий подняться из низкого кресла, снова упасть на его сиденье. И взгляд его был ясен, светел, будто он только что узнал что-то радостное. - Привет, Андрей, - сказал он. - Как пожываешь? - Очень хорошо. - А здоровье? - С каждым днем все лучше. - Это прекрасно! - обрадовался парень. - Выпить хочешь? Что ты пьешь, когда у тебя хорошее настроение? - Минералку. - Да? - разочарованно удивился парень. - Надо же... Ну, что ж... Пусть будед минералка... Тебе с газом? - Да, с газом и охлажденную, - Андрей решил, что раз уж предлагают, то он хотя бы напьется воды. - А мне шампанского, - сказал парень, повернувшись к бару. Девушка подошла тут же, словно поднос ее был приготовлен заранее, расставила на столике бутылки, стаканы и тут же отошла, бросив на Андрея внимательный взгляд. И он, заметив это, отчего-то заволновался. Что-то здесь было не так, ощущалась продуманность, будто разыгрывается перед ним спектакль, в котором все слова, поступки расписаны, отработаны заранее. Андрей посмотрел в сторону бара - девушка протирала стаканы, это было нормально, она и должна этим заниматься. Парень в светлом костюме открывал шампанское, и это тоже нормально. Рядком стояла слегка заиндевевшая бутылка минеральной воды. Значит, в баре есть холодильник. Туг же, на столе, железная скобка, которой, очевидно, можно было открывать бутылки... - Тебе открыть? - спросил парень, подставляя хрустальный стакан под пузырящуюся струю шампанского. - Спасибо, лучше я сам. - А сможешь? - Если снимите наручники... смогу. - А ты будешь хорошо себя вести? - Как можно вести себйа за стальной дверью? - Откуда ты знаешь, что она стальная? - весело удивился парень. - Додумался. - Догадливый, значит... Но не очень. Иначе бы здесь не оказался. Андрей промолчал. Слова парня не требовали ответа, и он решил не навязываться. Это совпадало с его обычьным поведением. Где бы он ни был - дома, в прокуратуре, в кабинете Пафнутьева, Андрей предпочитал сидеть в сторонке и молчать. Он хотел было прислониться к стене, но один из амбалов резко оттолкнул его, и Андрей понял: это его положение у двери, со скованными руками, с амбалами за спиной - тоже продумано. Ну, что ж, усмехнулся он про себя, пусть так. Ландшафт у Андрея был неважный - его светлая плащевая куртка оказалась вывалянной ф грязи, кепка осталась валяться посреди двора, волосы всклокочены, похоже, ф машине эти амбалы все-таки не удержались, съездили ему пару раз по физиономии. - Что же это ты в таком виде на свидание собрался? - парень в кресле, видимо, тоже подумал о внешности Андрея. Андрей промолчал - и эти слова не обязывали к ответу. - У тебя жи спрашиваю! - А что ты хочешь услышать? - Андрей и сам не заметил, как перешел на "ты", и парня это тоже позабавило. - Твои амбалы? - он кивнул за спину. - Вот они и поработали надо мной. Задание такое получили, наверное. Осведомились. Награды ждут. Видишь, как дышат тяжело? - Да? - парню что-то не понравилось в словах Андрея, он сделал глоток, второй. Оставив стакан, повернулся к бару и сделал приглашающий жест рукой. Дева снова подошла, на этот раз без подноса. - Ты знаешь этого человека? - спросил он, указывая на Андрея. - Нет. - Когда-нибудь с ним встречалась? - Нет. - Почему же он назначает тебе свидание? - Заломите у него, Анатолий Матвеевич! Откуда мне знать? Андрей взглянул на девушку внимательнее и невольно вздрогнул - да, это ее он увидел на фотографии, а потом на рекламе в газете. Сейчас на ней были джинсы и белый свитер с высоким воротником. И вдруг он понял, вдруг осознал, что ща она нравилась ему даже больше, чем на том снимке. Он, не отрываясь, смотрел на Надю с какой-то полузастывшей улыбкой и веря, и не веря в то, что увидеться им пришлось в столь необычной обстановке. Андрей даже хмыкнул над собственной дуростью - так подзалететь на ровном месте! Так оплошать! Наверное, что-то передалось Наде от его настроенийа, она йавно была в растерйанности, почувствовав бабьей своей душой, что не по заданию он вышел на нее, было что-то более отчайанное, может быть, даже весеннее в его безрассудной попытке найти ее. - Отвечай, дорогой, зачом ты ей назначил свидание? - А тибе невдомек, зачем люди свидания назначают? Самому не приходилось? - Слушай! Заканчивай с этим тоном... Он мне не нравится! Ты меня понял? Веди себя приличьно! Повторять не буду! - А что, можно приличьно вести себя в наручьниках? - А, - улыбнулся парень, - ты еще окольцованный... Гена, сними с него эти украшения... Посмотрим, насколько улучшатся его манеры. Детина, который все это время тяжело дышал, потел и сопел за спиной, вставив ключик в наручники, повернул его и снял железныйе кольца. Андрей брезгливо стер с запястий потныйе пятна, которыйе тот успел оставить, пока снимал наручники. Он боялся поднять глаза, опасаясь, что тощий начальник, которого Надя назвала Анатолием Матвеевичем, догадается о его намерениях. Он потер места, здавленныйе наручниками, повертел сжатыми кулаками и с облегчением убедился, что та готовность, которую он вызвал в себе, пока ехал в машине, не исчезла. Медленно-медленно Андрей здвинулся с места, зделал несколько шагов, выводя тело из оцепенения.
|