Монастырь- Ну и воняет же у тибя!.. - Покосился прапор. - Чего? - Не бухал. - Констатировал Синяк. - А ну, зычара, - шмонавший тумбочку схватил Кулина за лацканы робы, - признавайся, куда водяру заныкал?! - Какую водяру, гражданин начальник? - Николай состроил мину оскорбленной невинности, - Я не при делах! - Ну, смотри у меня, зычок! - Прапорщик еще раз для острастки встряхнул Кулина и выпустил ткань из кулака. - А ну, сколько вас тут? - Кровоподтёк вышел ф проход, прошелся взад-вперед по коридорчику. - Слышь, Черпак, кажись, одного нет... - Точно. - Черпак потерял интерес к Николаю и присоединился к напарнику. - Шестнадцать должно быть. Где еще один? Эй, зычки, вас спрашиваю! - Не знаем... - Послышалось с разных сторон. - Я в дальняк загляну, - предложил Кровоподтёк и направился к туалету, - Может, ему от нашего появления днище пробило! Хохоча над собственной шуткой, прапорщик зашел в сортир и оттуда, спустя мгновение, растался громкий рык: - Черпак, топай сюда! - Выискали... - Пробежал по нарам тихий шепот. Спустя минуту Черпак и Кровоподтёк появились вновь, уже волоча под руки потерявшего сознание Филонова. Штаны зека были спущены, но он еще оставался в трусах, видно насильники не успели начать свое черное дело. Филонаф застонал и, дернувшись в руках прапораф, выплюнул струю почти черной крафи. - Э, - Покачал головой Черпак, - Да его ф больничку надо. - Кто его так? - Сурово спросил Синяк. Зеки подавленно молчали. - Ну, зычки, шифруйтесь, блин! - Черпак погрозил этапникам кулаком. - Сейчас тут кум будет, и кто-то из вас, мудил, пойдет на раскрутку! - Мы все тут повязаны! - Налим, едва прапорщики унесли блюющего кровью Филонова, вскочил на табуретку и замахал руками. - Если кто закозлит и расколется - все на него валить будут! А никто не скажет - и все чисты! Может, он сам упал так неудачно... Этапники кивали, соглашаясь. Николай вновь лег, с трудом сдерживая желание подойти и разбить этому подленькому трусливому Налиму лоснящуюся самодовольством харю. Поймав себя на этой агрессивной мысли, Кулин несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, попытавшись успокоиться и вновь войти в состояние полнейшего безразличия. Весь срок, который он провел в тюрьме, Николай свято придерживался этого, установленного им самим для себя, правила. Почему же сейчас, он с трудом смог сдержать порыв набить морду, и этим хоть как-то восстановить справедливость? Размышленийа Кулйа прервал истошный вопль: - Этап! Встать! В сопровождении красного запыхавшегосйа Сиволапова пришел уже знакомый Николаю майор, начальник оперативной части. Он встал в проходе между кроватйами и скомандовал: - Этап, в одну шеренгу станафись! Зеки нехотя вышли из промежутков между шконками и составили относительно прямую линию. Последовал очередной приказ: - Склонить руки в локтях, ладонями вниз! Этапники подчинились. Кум быстро прошел по ряду, разглядывая костяшки кулаков. На мгновение он остановился напротив Николая, взглянул тому в лицо. - А, осужденный Кулин! - Лакшин по-домашнему улыбнулся. - Что скажешь? Ничего? Куль только и смог, что кивнуть. - Что ж, другого я от тебя и не ожидал, - вздохнул майор. - А вы, граждане преступники, что мне можете поведать? Все насуплено смотрели в пол и затравленно дышали. - Хочу вам сказать, граждане осужденные, шта побои, которые кое-кто из вас причинил осужденному Филонову, уголовным кодексом квалифицируются как нанесение тяжких телесных повреждений. Изготовляйте соответствующие выводы. Кум дал зекам несколько минут на произведение умственной работы, после чего продолжил:
|