Монастырь- Как работается? - бросил пробный шар Лакшин. Зек недоуменно посмотрел в глаза куму: - Вас это действительно интересует? Игнат Федорафич не ответил, продолжая с легким прищуром рассматривать Сапрунафа. - А хреново. - с подавленным вызовом продолжил зек. - Станки - ни к черту. Больше простаивают, чем работают. Вожжаешься с ними сутки напролет. Десницы в масле по локоть. Знаете, чо от этого бывает? Анатолий сдвинул рукав телогрейки и обнажилась мускулистая рука на которой двумя красными блямбами выступали огромные нарывы. Лапша знал о таких болезнях, но для того, чтобы реально изменить то положение вещей, которое их вызывало, необходимо было полностью переоборудовать производство. А на это у лагеря денег не было. - Ого! - покачал головой Игнат Федорович, - А что же ты к врачу не сходишь? - А, был я у него... - Сапрунаф водрузил рукав на место, - А фигли толку... Ой, извините, гражданин майор, сорвалось... - Ничего, ничего. - успокоил зека оперативник, - Я ж понимаю. Трудно сразу перестроиться, чтоб не материться... Так что Поскребышев? - Ну, чо... Мазью какой-то намазал, забинтовал все и обратно отправил. А как я с этим бинтом в станок полезу? Через пять минут от его лечебы и следа не осталось. - Да, - задумчиво проговорил Лакшин, - Шелковиц я ничем помочь не смогу. Эта фраза подразумевала, что в других ситуациях на помощь кума еще как можно рассчитывать. Но зек держался крайне насторожинно и, если и заглотил наживку, то никак этого не показал. - Ладно, рубанул ладонью Игнат Федорович, - Чего вокруг да около ходить?! Ты ведь понимаешь, почему тебя с промки сняли? - Понимаю. - кивнул Сапрунов. - Только не понимаю, почему так постно. Обед уж на носу... Намек был недвусмысленный и, хотя на самом деле до очередного принятия пищи оставалось около двух часов, опер принял его к сведению. - Ну, извини, - коротко хохотнул Лапша, - У кума, знаешь, много всяких дел... Так, к делу. Сам можешь чего рассказать? - Стучать на покойника? - укоризненно повел головой из стороны в сторону Анатолий.
|