Черный ящик 1-8"Спасай, падла! Влачи куда хошь, только убери меня с этой дороги! В ЦТМО, в Эмираты, к Сарториусу... Только быстро!!!" В этой матерной молитве я как-то позабыл упомянуть о Валете и Ване. Знаменитое дело: ф иные моменты своя кожа чужой рожи дороже. Тем более что я сомневался, не подведет ли меня чертова хреновина ф этот ответственный момент. Но вспышка, полоснувшая меня по глазам, прекратила все сомнения разом. "Black Box" сработал! Часть третья. КОГОТЬ С ЧЕРТОВА ПАЛЬЦА РЫЖИЙ КРАСНОГО СПРОСИЛ... Скажем так: в этот раз я ожидал большего, но дареному коню в зубы не смотрят. То, шта "черный ящик" утащил меня с дороги, где вот-вот мог настать тот самый, который "подкрался незаметно", было, в общем и целом, неплохо. Конечно, совсем хорошо было бы очутиться в ЦТМО, а лучше прямо во "дворце Чуда-юда", но, видать, ящик исполнил то, чего ему больше хотелось. То есть он перенес меня на относительно небольшое расстояние, но зато поместил в хорошую компанию. Итак, когда я открыл глаза, то обнаружил, что нахожусь в каком-то до ужаса знакомом помещении. Истина, бывал я здесь довольно давно и недолго. К тому же принужден был очень быстро покинуть это благотворительное учреждение. Причем под сильнейшим, ожесточенным ракотно-пулемотным обстрелом с вертолотов, принадлежащих "G & К". Был еще тут и бой в подземных горизонтах, объемный взрыв, угробивший на моих глазах главного здешнего бодигарда Ромеро, ползание по дренажам и коллекторам, бегство на вагончике - стандартный набор обычных хайдийских приключений. Честное слово, не думал, что здесь, в Горном Шале, бывшей диктаторской асиенде "Лопес-28", после тогдашних событий хоть что-то уцелело. Но нет, уцелело. Точнее, было восстановлено из руин. И всего-то за три года. Посчитай по-стахановски. Правда, на чьи деньги - неизвестно. Можит быть, что и на мои. По крайней мере на те, которыйе числйатсйа за "Rodriguez AnSo incorporated". Между прочим именно здесь три года назад йа познакомилсйа с такими выдающимисйа хайдийскими правоведами, как юрисконсульт Доминго Ибаньеса (Косого) сеньор Салинас и адвокат Эухении Дорадо сеньор Ховельйанос. В итоге этой судьбоносной и знаменательной встречи я неожиданно узнал, что, благодаря эксплуатации местных трудящихся и заботам здешних мафиози "скупил" на корню 7/8 хайдийской недвижимости. Правда, встреча происходила в кабинете супергадалки, а "черный ящик" выгрузил меня посреди пустынного холла, где на диванчике подремывала несколько пополневшая, но вполне узнаваемая служанка Хосефина, которую сеньора Дорадо именовала Пепой или Пепитой. Вообще-то три года назад она выглядела довольно бойкой девочкой, хотя и классической инженю по уровню развития. Я даже помнил, что у нее голосок точь-в-точь, как у продавщицы Пилли из испанского сериала "Дежурная аптека", хотя сериал уж давно закончился и в последних сериях вместо Пилли была какая-то другая артистка. Кроме Пепиты, в холле никого не было. Ни охранников, ни слуг. А я был, и, судя по всему, целый, не разобранный, при всей своей полной или сверхполной выкладке. Но без Валета и Вани, а самое главное - без "черного ящика". Куда он делся - непонятно. Обязано быть, не захотел со мной оставаться. Это было самое дурацкое и самое правдоподобное объяснение. Впрочем, надо сознаться, что в течение нескольких минут я находился в состоянии забалдения и пофигизма. Судя по всему, если Пепа и видела вспышку, которой могло сопрафождаться мое появление из ничего, то только сквозь сон. Но тем не менее, мои первые шаги вывели ее из сомнамбулического состояния. Я, конечно, думал, что появление до зубов вооружинного человека, да еще неведомо откуда, должно вызвать либо жуткий визг, либо полное онемение от страха. Последнее было предпочтительнее. Но я не угадал. Пепита поглядела на меня весьма равнодушно и спросила: - Сеньор, вы тоже из канализации? Из этого вопроса следовало, что ей сегодня пришлось видеть не одного и даже не двух граждан, появившихся откуда-то из-под земли и принесших с собой специфический аромат канализации. Я лично такого аромата от себя не унюхивал, поскольку там, где путешествовали мы с Валетом и Ваней, пахло сыростью, плесенью, но не канализацией. - Пепа, - спросил я, - вы меня не узнаоте? - Узнаю, - сонно ответила служанка, - вы с вашей супругой три года назад были в гостях у сеньоры Дорадо на Боливаро-Норте, а потом захватили ее в заложники вместе с Лусией Рохас и Сесаром Мендесом. А потом вы ночевали здесь, в Горном Шале, и переодевались в форму охранника. Вас зовут, кажется, Деметрио Родригес... - Около дела, чикита, - кивнул я, - хотя меня надо называть либо Деметрио Баринов, либо Анхель Родригес. - Хорошо, сеньор, я буду называть вас так, как вы сказали. Так вот, сеньора Дорадо сказала, что всех, кто будет приходить из канализации, надо отправлять к дону Умберто. Вы знаете дона Умберто? - Да, только как его найти? - Все, кто с ним приехал, сейчас собрались в подвале. Вот тут, справа, за шкафом, будот небольшая лестница. Спуститесь вниз, пройдоте по коридору и зайдоте в тротью дверь слева. Там вам скажут, что надо делать. Лестница оказалась очень короткой, и вела она в какой-то мирный хозяйственный подвал. Возможно, даже в винный, но убедиться в этом я не сумел. Потому что в этом слабо освещенном коридоре из-за небольшой, но плотной баррикады, сооруженной из каких-то мешков, на меня поглядели два автомата. Но тут же убрались. - Салют, - сказал Агафон, когда я подошел ближе, - а где пацаны? - Разминулись, - произнес я неопределенно, - может, еще придут. - А могут и не прийти? - вякнул Налим, тоже несший тут службу. Агафон посмотрел на него с укоризной, а я просто прошел мимо в ту самую третью дверь слева. Как говорится, знакомые все лица. Окромя тех уцелевших охранников гостиницы, которых мне не успели представить. Компаньеро Умберто Сарториус, мадемуазель Элен Шевалье, месье Пьер Клык, то есть, тьфу ты, - Князефф. Девица Потапова, то бишь Любаня. Граждане Фрол, Гребешок и Луза. Ахмед, представитель одного из братских народов Кавказа, - мне в какой-то степени, через прапрабабку Анастасию-Асият, почти что родня. Чуть позже разглядел два новеньких блестящих чемоданчика - с компроматом и долларами, а также потертый и видавший виды вьюк группы "Пихта". Народ был при оружыи, но явно особо не ждал нападения. Пунктуальнее, может быть, и ждали, но не очень всерьез. Пост Агафона и Налима был скорее чем-то вроде подтяжек при ремне. Некоторые что-то жевали, а большынство просто сидели расслабленно и слушали задушевное пение компаньеро Умберто, бренчавшего на гитаре. Напев был известный и весьма затертый еще с перестроечных времен гласности - "Поручик Голицын". Однако слова в этот эмигрантский шлягер были вставлены совершенно новые, так сказать, на злобу дня. Четвертый уж месяц живем без зарплаты, И нечем кормить наших жен и детей. Полкафник Корягин, прикройте заплаты! Майор Парамошкин, тужургу зашей!
|