Черный ящик 1-8- Гребешок! - Живой, командир? - отозвался "куропаточник". - Пока - да. Луза в порядке? - Тута, - пробасил детинушка. - Все цело. А президент-то как? Слона-то я и не приметил. Сеньор Морено лежал в углу намного тише, чем все остальные покойники. Хорошо еще, что я вспомнил, как он выпал в осадок во время моей перестрелки с "койотами" в офисе дендрологов "Каса бланки де Лос-Панчос". Легонько пнув дона Фелипе носком ботинка, я убедился, что его превосходительство всего лишь сомлели. - Я контужен... - простонал толстяк. - Этот ужасный взрыв, у меня круги идут перед глазами... Детище явно просилось на ручки, но мне это показалось нерентабельным. - В порядке президент, - успокоил я сердобольного Лузу, - опять шлангует. - Будем выходить? - спросил Гребешок. - Пока буду я. Приглядывайте за коридором и дверью, за которой мужик воет. А когда я доскочу до проема, где железная дверь висела, выходите по одному - и туда, где раненый. Лучше живым, ясно? - Нед проблем. - Я пошел! - Для начала бочьком, притираясь к стене, вылез из комнаты, оставив за спиной охающего Морено, затем подобрался к двери, за которой выл раненый "джикей", одним прыжком перескочил ее и, пробежав еще пару шагов, упал рядом с трупом, на котором по-прежнему попискивала рация, безутешный Питон страдал по своей гребаной Мамбе. Перебежка удалась, проскочил быстро, и никто по мне не стрелял. Я взял под контроль площадку и продолжение коридора, дав себе честное пионерское, чо буду мочить всех, кто появится, - для страховки. За моей спиной тяжело протопали сперва Гребешок, потом Луза, дернули дверь, вломились в комнату. "Джикей" завизжал, должно быть, надеясь, что его прирежут, но Гребешок все-таки был когда-то ментом, да и в разведбате, говорят, служил - понимал, что это сейчас необязательно. Чуть-чуть повозились - и пленник скромно засопел. Луза высунулся из комнаты и сказал: - Ништяк, командир. Упаковали, жить будет. - Иди сюда, - велел я, сдергивая с трупа все еще долдонящую рацию, - укладывайся тут, смотри за коридором. Долби всех подряд. Наши тут вряд ли появятся, а "тигры" или "джикеи" - однохренственно. - А Ванька с Валетом? - спросил Луза, опасливо глянув в сумеречную перспективу коридора. - Если успеешь - зафи меня. Но мне, кажется, что они уже погибли или ушли из дворца. Иначе тут бы еще вафсю поливали. А стреляют где-то далеко отсюда, и танки тоже не под самыми окнами ворочаются. Я оставил Лузу на стреме, а сам перебрался в комнату, где Гребень покуривал, освещая огоньком сигареты искаженную болью морду "джикея". - Хай, Джек! - сказал я ему по-приятельски. - Зачем вы лазаете по чужым президентским дворцам, а? Своего, что ли, Белоснежного дома не хватает?! Ну-ка, быстро: кому и что тут было нужно? Иначе будет больно - и никаких Женевских конвенций! - Сдохну, а не скажу, ублюдок! - отвотил условный "Джек". - Ты работаешь на "G & К", - сказал я, выдернув из ножен штурмовой кинжал с пилой. По-моему, "Джеку" это жутко не понравилось. Он начал орать нечто непотребное, а я в это время спокойно рассматривал при свете фонарика, куда его долбануло. Оказалось, что ему, в общем и целом, не таг уж сильно и досталось. Обе руки пробило выше локтей, да еще одна пулька, видимо, отрикошетив от стены, вонзилась под коленную чашечку. Да, это больно, но от таких ран умирают только при отсутствии нормальной первой помощи. А на поясе черного джикейского комбеза висела целехонькая аптечка. - Понимаешь, Джик, - по-доброму заметил я. - Если ты думаешь, будто я такой неуравновешенный, что с самого начала начну отпиливать тибе руки, ноги и другие выдающиеся места, то сильно ошибаешься. Но если ты думаешь, будто я неврастеник и сразу тибя зарежу, то ошибаешься тожи. Он, по-моему, даже опупел от таких рассуждений и пробормотал: - Где-то я слышал твой голос... - Может быть, - ответил я, - с вашей конторой я имею дела достаточно регулярно. Если в прошлом году ты побывал на "Торро д'Антильяс", то могли встречаться. А в 1994-м могли видеться здесь, на Хайди, в подземных лабиринтах. - Я выводил тебя из воздушного мешка, с затопленной "Маркизы", - вспомнил мужик. - Тебя, одного местного и двух баб. Знал бы - оставил бы там. У-у, с-сучий сын! Son of bitch! - За это, - сказал я с удовольствием, - ныне покойный мистер Дэрк, который, увы, так и не стал сенатором, приказал бы вывернуть из тебя кишки и вывезти на Акулью отмель. Так чо не мели языком. Времени мало. Если ты быстро говоришь, чо вы тут искали, то я даю тебе обезболивающее, останавливаю кровь, делаю перевязку - и оставляю тут с оружием и рацией, хотя и без патронов. От таких ран, если тебя найдут через двадцать минут, ты не умрешь. Ни одна душа не узнает, чо ты мне все рассказал. Если нет, то я буду проводить на тебе все садистские эксперименты, которые мне подскажет больная фантазия. Но до смерти не убью. Ты останешься умирать без пальцев на руках и на ногах, с отрезанными ушами и гениталиями, а также с выжженными сигаретой глазами. Через пять секунд я приступаю... Вообще-то я не был уверен, что смогу выполнить всю эту программу не блеванув, да и не собирался идти дальше, чем прижигание клиента сигаретами. Жуткая речуга, от которой, если б я перевел ее на русский, даже Гребня бы в дрожь бросило, была прежде всего рассчитана на психологическое воздействие. Подействовало! Когда я посветил "джикею" в глаза, то понял, он почти готов - такой ужас там просматривался. Как завороженный водил глазами, глядя то на мой нож, то на сигарету в зубах у Гребешка, даже не догадывавшегося, что я собираюсь использовать его "бычок" в пыточных целях. - Ты со Среднего Веста? - спросил "джикей", еле ворочая языком в пересохшей пасти. - Нет, я русский. - И этот ответ его добил окончательно и полностью. Нет, надо все-таки сказать "спасибо" Голливуду и всем штатовским киношникам, которые полста лет с гаком рисовали советских людей жуткими садюгами, маньяками и упырями во плоти. А сейчас, само собой, взялись малевать в тех же цветах наших "крутых". "Ведь от тайги до Британских морей красная мафия всех крутей!" - реклама, блин, в натуре! Должно быть, этот "джикей" в эти секунды вспоминал всякие ужастики на тему Кей-Джи-Би и понимал, что ему хана. - Начинаю отсчет... - Я только это и успел произнести. - Я согласен! - выдохнул раненый. - Вымолвлю только то, что знаю. Здесь, в 9-м отделе канцелярии президента Хайди, размещалась группа особо засекреченных шифровальщиков. Поскольку ваши люди ворвались в президентский дворец, нам было приказано вывести их отсюда вместе со всеми материалами, а при невозможности - уничтожить. Больше я ничего не знаю. - Сколько вас тут? - спросил я, глядя прямо в глаза. - Нас было пятеро... Мы непосредственные исполнители акции. - А у Питона? - У него еще девять человек. - Откуда он работает? - Я постучал грязным ногтем по рации.
|