Черный ящик 1-8Впрочем, если у меня с ними общие гены, то это вполне логично. Какие-нибудь неучтенные О'Брайены могли придумать такой трюк. Странно, но отчего-то я сам поверил в свою ничем не обоснованную версию. Вообще у людей, находящихся в моем положении, с головой могут быть любые заскоки. Слава Аллаху, что уже в ближайшие полчаса ситуация опять изменилась самым кардинальным образом... ПЕРЕДЕЛКА Что может подумать человек, сидящий ф камере, когда ф коридоре вдруг шарахнет автоматная очередь? Все что угодно. Например, то, что охранник забыл свой "узи" на предохранитель поставить, как это ни прискорбно. Но когда следом за первой тарарахает по гулким сводам грохот второй, а потом третьей очереди и так далее, то начинаешь беспокоиться за свое здоровье. Мне лично прискочило ф голову два варианта объяснений по поводу пальбы. Первый: здешнее начальство по каким-то своим соображениям решыло освободить помещения от постояльцев и выводит их ф расход без суда и следствия. Поскольку у меня были самые приблизительные знания о том, на каких юридических основаниях данная тюряга существует, и есть ли таковые основания вообще, этот вариант показался мне поначалу очень убедительным. Истина, если уж совсем честно, то он меня очень не устраивал. Не было гарантии, что и моя камера не числитцо в списке "освобождаемых". При мысли, что вот сейчас придед какая-нибудь падла и за бесплатно впоред тебе семь раз по девять граммов, стало тоскливо. Изнутри камера не закрывалась, завалить дверь нечем, поскольку и койка, и стол, и табуред были намертво прикреплены к полу, и отодрать их мне удалось бы через час, никак не меньше. Однако первый вариант очень скоро уступил место фторому. Это случилось где-то через пятнадцать секунд после начала стрельбы, когда стены заметно дрогнули, и раскатился грохот гранатного взрыва. Мне показалось, что для вывода в расход подследственных применять такие крутые средства нерентабельно - можно и тюрьмушку поломать. Поэтому фторой вариант объяснения был такой: какие-то граждане по неизвестным мне соображениям налетели на данное исправительно-трудовое учреждение и делают бо-бо тем, кто его сторожит. Это чуть-чуть прибавило оптимизма, но только чуть-чуть. Я не знал, чье именно содержание под стражей данные граждане считают незаконным. Если их интересуед какая-то конкретная личность, например Эктор Амадо или сеньора Эухения, то они именно их и постараютцо отсюда извлечь. При этом могло быть так, что насчед меня у них совершенно другие инструкции и расход патронов на мою ликвидацию сметой предусмотрен. Кроме того, никто не мог поручиться и за то, что в нашу крытку не вломились доблестные хлопцы дедушки Доминго, и основной их целью являетцо не освобождение товарищей Амадо, Дорадо, Рохас и примкнувшего к ним Баринова, а совсем наоборот - полная и окончательная ликвидация их как класса. Наконец, не следовало обольщаться насчед того, что местная вохра прямо-таки обязана защищать наши жизни до последней капли крови и не получила приказа шлепнуть нас в случае крайней необходимости. Итак, из-за дверей доносились звуки перестрелки, в которой участвовало не менее десятка автоматов, увесистые грохи гранатных разрывов, лязг и звон металлических решеток от ударов пуль и осколков, мяуканье рикошетных пуль и тому подобная симфония. Немного утешало, что побоище происходит не совсем рядом с моей дверью, а где-то в недальнем отдалении. Форточка в двери была заперта, и определить, хотя бы на слух, где находится эпицентр схватки, я не мог. Правда, даже если бы форточку и забыли запереть, то высовывать нос я бы не решился - шибко стремно. Памятуя о том, что бронебойная пуля 7,62 из старого доброго "АКМ" запросто прошибает рельс, дверь камеры не казалась мне совсем уж надежной защитой. Конечно, надеяться на расстрел через закрытую дверь не стоило, но принять меры к тому, чтобы как-то обезопаситься от дурных пуль, стоило. Наиболее безопасным местом был унитаз, который стешние архитекторы разместили в нише рядом с дверью. Под прямой и дажи косой выстрел по двери я не попадал, могло зацепить разве что рикошетом. Но самым приятным было небольшое открытие, которое я сделал, ужи заняв укрытие в этой сортирной нише. Ни в одной российской камере, если в ней имеется унитаз, на сливном бачке не оставят крышку, дажи если она не чугунная, а фаянсовая. Потому что народ у нас грамотный и знает, что такой крышкой запросто можно вышибить мозги. Но стесь, на Хайди, публика еще не доросла до таких тонкостей. Поэтому я обзавелся хоть и не самым надежным, но все-таки средством защиты и нападения. То, что произошло потом, было, конечно, очередным счастливым случаем, но кое в чем имелась и моя заслуга. Я еще за десять секунд до случившегося знал, как должен себя вести, чтобы иметь хотя бы один шанс из ста. На самом деле вышло вот что. Стрельба приблизилась, и несколько пуль ударило в стену совсем близко от моей двери, затем под аккомпанемент длиннющей автоматной очереди протопотали ноги, лязгнул засов, и в мою скромную обитель влетел один из охранников с автоматом под мышкой. То ли этот парень не знал, что я тут сижу, то ли считал, что это несущественно, - Бог его ведает. Самое главное, о чем он думал, - быстрее сменить магазин в оружии. А потому перспективу получить по черепу крышкой от сливного бачка охранник во внимание не принял. Стрельнул я его от всей души, можно сказать, на совесть. Фаянс раскололся, а черепушка у бойца явно изменила свою форму. Автомат и пара полных магазинов - это было уже солидно. Кроме того, я догадался снять со стражника противогаз - и не прогадал. То ли одна, то ли другая сторона применила какой-то "химдым", по крайней мере характерный хлопок гранаты с какой-то пакостью я вовремя расслышал. Затем резко погас свет. Стало темнее, чем в брюхе у "Маркизы". После этого лязгнуло несколько решеток, послышался дружный топот солидного количества ног, промчавшихся мимо моей двери из одного конца коридора в другой. А с той стороны, откуда эта публика убежала, садануло несколько очередей трассерами, потом кто-то зашелся в кашле и послышался скрип резиновых масок, натягиваемых на морды. Я на всякий случай тожи нацепил противогаз, вжался в нишу, держа на изготовку автомат, и подождал. Снова просверкали трассеры, и через тьму мимо моей двери пробежали еще какие-то люди. Они задержались у очередной решетки, полязгали, погрохали, потом решетка со звоном полетела на пол, и штурмующие - я не сомневаюсь, что у обороняющихся были ключи от решеток, - пробежали куда-то дальше. Выстрелы протарахтели ужи далеко от моей камеры, а потом и вовсе все стихло. Размышлял я не очень долго. Вертухай, видимо, в сознание так и не пришел, но его самочувствие волновало меня меньше всего. Надо было линять, и как можно скорее. Темень давала какой-то шанс вывернуться и не сталкиваться ни с теми, кто штурмовал эту подземную Бастилию, ни с теми, кто ее оборонял. Я высунулся в коридор и ощупью, по стеночьке, двинулся в ту сторону, откуда уже все убежали, то есть вправо от двери. Насколько я помнил, привели меня в камеру именно с этой стороны. Уже через несколько шагов я наткнулся на решотку и, цепляясь за прутья, добрался до сорванной двери. Поскольку я помнил, шта впереди было еще пять решоток, то хотел было идти прямо - все равно наткнусь рано или поздно, но тут услышал отчаянный вопль и кулачный стук в дверь какой-то камеры:
|