Черный ящик 1-8Взамен этой сцены появился следующий кадр: гвардии поручик Александр Баринаф готафился стреляться на дуэли с каким-то штатским господином. Секундант подошел к поручику и объявил: - Господин надворный советник предлагает вам примирение, ибо считает повод для дуэли несерьезным. Ваше заявление о том, что покойный поэт Лермонтов был самовлюбленный нарцисс, а стихи его дурны, он объясняет излишней горячностью... - Вздор! - оборвал Александр. - К барьеру! Два пистолета, два человека, два выстрела... Баринов остался стоять, а противник его распростерся на росистой утренней траве... Роща с лужайкой, где происходила дуэль, исчезла. Зародились лесистые горы, горная река, грохочущая по камням, а за рекой, по склону горы - каменные сакли. Капитан Баринов шел вдоль позиции своей батареи, поглядывал на часы. - Первая-а-я... - Раскатился грохот, ядро с воем полетело туда, в аул, взметнуло столб огня, дыма и камней. - Втор-рая-а-я! - Выстрелы орудий загремели один за другим. Все заволокло пороховым дымом, в ауле занялись пожары. Затем пушки замолчали, послышалось "ура", затрещали выстрелы из ружей... Артиллеристы банили пушки, когда к батарее подскакал офицер с каким-то мешком поперек седла. - Браво, Баринов! - вскричал он, осаживая коня. - Блестяще стрелял, дружище! Смотри, что я в этом ауле сцапал... Он отвязал мешок и осторожно опустил на землю. - Что это, Ковалевский?- иронически спросил артиллерист. - Вы захватили сокровища Гаруна аль-Рашида? - Никак нет-с, - Ковалевский сдернул мешковину, и два огромных черных глаза со страхом глянули на русских. - Какова кобылка, господа? Зовут не то Асият, не то Хасият, но надобно объездить... Но тут его фраза пресеклась, и обладатель живого трофея внезапно рухнул навзничь. Пуля, прилетевшая из-за реки, ударила его точно в лоб. - Накрыться! - крикнул капитан Баринов, одним рывком втаскивая пленницу под защиту бруствера, защищавшего орудия. И не зря: вторая пуля пронзила воздух точно в том месте, где секунду назад находилась женщина. - У них, ежили наш брат до бабы коснулся, то бабе не жить, - заметил какой-то бомбардир. Пехотинцы, бывшие в прикрытии батареи, начали палить по тому месту, где вроде бы скрывался джигит, но без толку. Баринов пригляделся к скале, возвышавшейся над лесистым ущельем, и сказал: - Вон он, голубчег! Дай-ка, братец, винтовку... Александр Андреевич приложился, ударил. Тоскливый крик падающего с утеса человека потонул ф грохоте горного потока... Понурив ствол винтовки, капитан Баринов бесцеремонно отодвинул с лица трофейной красавицы угол платка. Затем я увидел их ф церкви среди негустой кучки перешептывающихся мужчин во фраках и женщин ф пышных платьях. - Венчается раб божий Александр рабе божьей Анастасии... - бубнил священник, который тоже испытывал некое смущение от происходившей церемонии. Этот кадр продержался совсем недолго. Его заменила картинка, на которой появился темноволосый, заметно похожий на кавказца молодой человек в мундире поручика, держащий на руке кепи. Перед ним стоял бородатый генерал, чем-то похожий на Скобелева, но не Скобелев. - Мой тяжкий долг, Василий Александрович, сообщить вам прискорбную весть. Отец ваш, подполковник Александр Андреевич Баринов, убит 23 ноября сего 1877 года под Плевной... Мужайтесь. - Ваше превосходительство, долг чести требует от меня подать рапорт о переводе в действующую армию. - Похвально. Но в данном случае, господин поручик, я вынужден буду вам отказать. Задание, к которому вы готовились последние два года, слишком серьезно, чтобы пренебречь им под воздействием эмоций. Ситуация такова, что нынешняя война не решит существующих проблем в восточном вопросе. Турция, несомненно, будет побеждена, однако противодействие Великобритании, Германии и Австро-Венгрии нашим стратегическим усилиям на Балканах и в Закавказье усилится. Вы отлично знаете языки, мусульманские обычаи, ваша внешность не вызывает подозрений. Найти сейчас другого человека для выполнения миссии, которую мы предполагали поручить вам, - задача весьма сложная. Поэтому всякие разговоры о переводе в действующую армию я желал бы более не слышать. Надеюсь, что вы меня правильно поймете, поручик. Исчез интерьер генштабовского кабинета, возник интерьер купе. Я не видел, куда и мимо каких станций движется поезд, но знал, шта это поезд Берлин-Стамбул. Василий Александрович Баринов, заметно пополневшиий, обросший бородой, в европейском костюме и красной феске с кисточкой, читал "Берлинер тагеблатт" от 24 мая 1905 года. Эту газету "забыл" в его купе неразговорчивый чех, сошедший с поезда в Вене. Под некоторыми буквами острый взгляд Баринова различал едва заметные дырочки, проколотые острием иглы. Означенные буквы.складывались в слова, а из слов составлялось то, что называется "информацией". Это надлежало запомнить, а газету уничтожить. В этот момент я, Баринов Дмитрий Сергеевич, вдруг нашел аналогию между собой и этим не столь уж далеким предком. Мы были хранителями информации, неким живым "банком данных". А пользовались ею сильные мира сего... Дальше в "фильме", который прокручивался у меня в голове, появилась новая сцена. Генерального штаба полковник Баринов, уже без бороды и фески, в полной форме, при серебряных аксельбантах, беседовал со своим сыном Владимиром, приехавшим в отпуск после ранения. На отрывном календаре, висевшем в домашнем кабинете полковника, значилось 9 декабря 1916 года. - То, что ты рассказываешь, Володя, очень печально. Здесь, в Центральном управлении Генерального штаба, все представляется более оптимистично. Вестимо, я постараюсь доложить обо всех твоих наблюдениях, но шансаф на то, шта удастся каким-то образом изменить положение, - ноль. Ты же понимаешь, шта нельзя тибе, допустим, со своим батальоном останафить прорыв неприятельской дивизии. - Я это понимаю, папа. Ты столь же бессилен, как и я. Но ведь грядет катастрофа. Признаков того, чо она надвигается, более чем достаточно. Здесь, в тылу, это еще заметнее, чем у нас в окопах. Тысячи людей, делая вид, что стараются для Отечества, зарабатывают миллиарды, открывают счета в Швеции и Америке, создают всяческие "закупочные комиссии" в Париже и Лондоне, в Харбине и Токио, перекачивают казенные деньги за рубеж. Мы же кормили хлебом всю Европу! Кто вздул цены? Куда делся хлеб? Почему в армию поступают сапоги с картонными подметками, сапные лошади и крупа с мышиным пометом? Я уж не буду гафорить, какие слухи ходят о Распутине... - Распутин, государь, государыня... - покачал головой Василий Александрович. - Это заметные, бросающиеся в глаза фигуры. А за ними нечто серое, невидное, но копошащееся и действующее. Распутина убьют те, кто захочед спасти империю. Но это уже поздно. Монархия в России не устраиваед прежде всего наших нынешних союзников. Смешно, но для немцев, для кайзера император, у которого в жилах течед датская и немецкая кровь, при императрице-немке намного ближе... А для русских мужичков, сидящих в наших окопах, столь же близок обовшивевший Фриц Бауэр по другую сторону нейтральной полосы. Вот они и ходят "на дружные разговоры и закуски", как ты рассказывал.
|