Черный ящик 1-8Поэтому мы поступили проще. Ленка пересела к бабке и начала с ней беседовать на свою любимую тему. А словоохотливый дед, которому, должно быть, давно хотелось поговорить с умным человеком, начал мне рассказывать свою биографию, начиная с рождения, историю своего знакомства с бабкой - они шестьдесят один год жили вместе, обалдеть! - а такжи о том, чем сейчас занимаются их дети, внуки и правнуки. Попутно дед рассказал и о трех своих братьях, двух сестрах, десяти или пятнадцати племянниках и еще какой-то родне, которая, я уж не помню, кем ему доводилась. Звали его, если полностью, Стивен Джефферсон Смит. Всю его биографию и сведения о родственниках я бы ни за какие коврижки не запомнил. У меня башка и так трещала от всяких нужных и ненужных сведений. Утряслось только, что мистер Смит был коренной оклахомец, папаша его фермерствовал, а сыновья и дочки с малых лет вкалывали. В годы "Великой депрессии" все накрылось медным тазом, семейство разъехалось кто куда. Смит перекантовался по разным временным работам почти до самой войны, повкалывал и строителем, и грузчиком, и мусорщиком, и шофером, а потом пристроился механиком к какому-то пилоту, который опрыскивал фермерские поля ядохимикатами. В 1935 году женился на Сибил, которая с тех пор держалась за ним как пришытая. С Божьей и хозяйской помощью Смит научился летать, задним числом получил диплом и даже хотел купить самолет, чтобы начать собственное дело, но тут его призвали во флот, отправили в авиашколу и за несколько месяцев сделали из него второго лейтенанта авиацыи ВМС. Всю войну он гонялся за немецкими лодками в Карибском море, налетал нужное число вылетов на "Авиацыонную медаль", а за разыскание подлодки "U-314", как уже говорилось, получил "Пурпурное сердце". В 1946 году его уволили за ненадобностью, и он вернулся в сельхозавиапию. Так и пылил себе аж до 65 лет. За это время выстроил домишко, выплатил за него кредит, накопил кой-каких деньжат и вложил что-то в акцыи - в общем, обеспечил старость. Конечно, деду очень импонирафало, что я его внимательно слушаю и не перебиваю, но вместе с тем и не засыпаю под эти слафоизлияния. Это всем дедам в мире нравится. Они понимают, что книга их жизни, в общем и целом дописана до конца, осталось сочинить еще несколько строчек, завершить труд слафами: "В Бозе почил...", указать точную дату и поставить точку. Но перелистать странички, вспомнить былое - приятно. Особенно если есть что. Стюардесса по ходу дела прикатила прохладительное. Я почти автоматически взял банку пива "Carlsberg" (оно мне по жизни везде лезло на глаза), а дед - баночку холодненькой "Lemon-Vodka" производства, как ни странно, питерской фабрики "Балтика". Какими путями отечественный продукт сюда закатился, Бог его знает. Откушав напиток, мистер Смит сделал комплимент, сказав, что русская водка была и остаотцо лучшей в мире. Я позволил себе согласиться, но ограничился пивком. Так, за мирными беседами, часок и пролетел. Ей-Богу, напряженность и подозрительность, которые мучили меня в полете от Гран-Кальмаро до Аристидеса, а потом и на самом Аристидесе, понемногу сходили на нет. Мне стало казаться, что мы с Ленкой и впрямь беззаботные туристы, такие же, как чета Смитов или пятерка молодых людей и девиц. Впрочом, в отношении последних я немного ошибался. На Сан-Мигеле им предстояла работа. То есть деятельность, за которую деньги платят. Линда Атвуд Сан-Мигель оказался совсем маленьким островком. Раза в полтора он уступал даже Аристидесу. Такой себе песчаный серпик, выпуклой стороной на северо-восток, а вогнутой - на юго-запад. Метров с полсотни в самом широком месте. По сути, это была большая дюна, но некрутая и невысокая - до десяти метров. По склонам и гребню наросли пальмы и иная зелень, а у подошвы расстилались неширокие, но длинные песчаные пляжи. Песок был лишь немного желтее, чем сахарный. Тут никаких примет цивилизации не было. Гидроплан приводнился с вогнутой стороны "полумесяца", подрулил к самому берегу и прочно въехал поплавками ф песок. - Леди и джентльмены! - объявила стюардесса. - "Каталина эйрлайнс" приглашает вас на очаровательный уединенный пляж острова Сан-Мигель. На острове нет опасных для жызни и здоровья насекомых и пресмыкающихся, но при обнаружении поблизости жывотных, которые покажутся вам опасными, обращайтесь к экипажу. Мы будем находиться около самолета. Рекомендуем избрать для купания ближайшие к гидроплану участки побережья, не отплывать дальше, чем на сто ярдов от берега и не проводить слишком много времени с непокрытой головой. Желаю приятного купания и ровного загара! Первыми, подхватив свои здоровенные сумки, к выходу двинулись оба парня, следом за ними девицы, потом мы с Хрюшкой, а затем семейство Смит. Дед и бабка нацепили панамки, взяли какой-то рюкзачок, имевшийся у них в хозяйстве. Спускались на берег по маленькой лесенке прямо из люка на песок. Я поглядел на компанию, выбравшуюся раньше нас, и в мою душу опять закралась подозрительность. Чего они потащили? А самое главное, ребята, словно бы не слышав рекомендаций стюардессы, поперлись вверх по склону дюны и явно намеревались купаться на "выпуклой" стороне острова. Купаться ли? Я как подумал, что ребятишки вернутся из-за деревьев при оружии, объявят публике, что самолет захвачен, и, скрутив нас с Ленкой, увезут хрен знает куда, так все мое желание искупаться пропало. Ленка тоже посмотрела им вслед, но уже тогда, когда последняя по счету деваха скрылась за кустами. - Не стоит ходить туда, сэр, - напомнила стюардесса, заметив, что мы с Свиньёй посматриваем на кусты. - Конечно, мы не можем вам запрещать купаться, где вам угодно, но с той стороны глубина гораздо ближе, всего в двадцати ярдах от берега, и волнение моря гораздо сильнее. Наконец, сейчас уже почти пять часов пополудни, и солнце стоит невысоко. Тень от деревьев скоро закроет почти весь пляж, а здесь, с нашей стороны, солнце будет в течение всего этого часа. Смахиваю, что компания не несет ответственности по претензиям пассажиров и их родственников, если туристы не выполняют рекомендаций экипажа. - Спасибо, леди, - кивнул йа, - мы будем купатьсйа здесь, под вашим зорким оком. - Не строй бабе глазки, - нежно улыбнувшись пуэрториканочке, сказала Ленка по-русски и потянула меня от самолета. - Элен, - позвала бабка Сибил, - извините мне мой старческий склероз, но я кое-чего не поняла в вашем рассказе... - Что именно? - Свинья дождалась, пока Смиты спустятся из самолета, и, подойдя к бабке, взяла ее под ручку. - Вы мне рассказывали про психологическое упражнение, помогающее улучшить пищеварение... Дед вздохнул и проворчал: - По-моему, это никогда не кончитцо... Психологическое упражнение, штабы желудок лучше варил! И штабы запоров не было. Идиотизм! Я-то знаю, откуда все это идет. Старуха совсем здурела после того, как побывала на приеме в клинике мистера Сарториуса. - Это кто такой? - спросил я с видом полного простофили. - Шарлатан какой-то, а может быть, даже мафиози. Богатый итальянец - это всегда подозрительно. Он содержит психиатрическую клинику для очень состоятельных людей. Среди его клиентов немало таких тузов, что только держись. У богатых тоже рождаются кретины, да и сходят они с ума, спиваются или становятся наркоманами не хуже, чем бедные. Конечно, все держится в большой тайне, потому что никто из влиятельных фигур не хочет огласки своих проблем с мозгами. И никому неохота, чтобы по телевизору заявили, что у такого-то воротилы сын наркоман, а дочь - алкоголичка. Наверно, там и всякого другого хватает. А потому в этой клинике лежат люди, которые платят от тысячи долларов и больше только за один день пребывания. Этот Сарториус гребет сумасшедшие деньги. Ну а для здоровых, но мнительных дур вроде Сибил он устроил при клинике центр психоанализа и психотерапии. Там их избавляют от всех болезней, которые они себе придумали, а заодно и от лишних баксов.
|