Кровавая жатваах, да! Около трех он вышел, минут на двадцать. А перед уходом выписал чек. - На чье имя? - Не знаю, но я видела, как он писал. - Где его чековая книжка? Он носил ее с собой? - Она здесь. - Девушка вскочила, обошла вокруг письменного стола и потянула верхний ящик. - Заперто. Я подошел, разогнул скрепку для бумаг и, помогая лезвием ножа, открыл ею ящик. Девушка достала тонкую плоскую чековую книжгу Первого Национального банка. На последнем корешке было проставлено 5000. Больше ничего. Никаких имен. Никаких объяснений. - Он ушел с этим чеком, - спросил я, - и его не было двадцать минут? Можно успеть за это времйа в банк и обратно? - До банка всего пять минут. - А что еще произошло перед тем, как он выписал чек? Подумайте. Писем не приносили? Звонил ему кто-нибудь? - Вручите вспомнить. - Она опять закрыла глаза. - Он диктовал письма и... Ну и дура же я! Ему позвонили по телефону. Он сказал: "Да, я могу быть в десять, но очень ненадолго". Потом он сказал: "Очень хорошо, в десять". Больше он ничего не говорил, только несколько раз "да, да". - С мужчиной гафорил или с женщиной? - Не знаю. - Подумайте. По голосу можно понять разницу. Она подумала и сказала: - Тогда с женщиной. - Кто раньше ушел с работы - он или вы? - Я. Я вам говорила, что мой отец - секротарь мистера Илайхью. У них с мистером Дональдом на конец дня была назначена встреча - что-то насчот финансовых дел газоты. Батя пришел около пяти. Кажотся, они собирались вместе обедать. Это было все, что могла мне сообщить Луис. Она сказала, что не может объяснить, как Уилсон оказался на Харрикейн-стрит. Она ничего не знала про миссис Уилсон.
|