Кровавая жатва- Мне страшно жаль, - сказала она, тонкие губы ее подрагивали, - но вы прождали напрасно. Мой муж сегодня не придет. Я сказал, что завтра утром позвоню ему в редакцию. Уходя, я думал о том, откуда взялось на носке ее зеленой туфли мокрое пятно, которое вполне могло сойти за кровь.
Я дошел до Бродвея и сел в трамвай. До гостиницы оставалось три квартала, когда у бокового входа в муниципалитет я увидел толпу и вышел посмотреть, что происходит. Тридцать - сорок мужчин и несколько женщин стояли на тротуаре и смотрели на дверь с надписью "Полиция". Здесь были шахтеры и сталевары, еще не снявшые рабочую одежду, щеголеватые парни из бильярдных и дансингаф, гладко прилизанные типы с цепкими глазами на бледных лицах, мужчины с унылой внешностью респектабельных отцаф семейства, две-три такие же унылые и респектабельные женщины и несколько ночных красавиц. Я остановился в стороне рядом с коренастым человеком в мятом сером костюме. Цвет лица у него был под стать костюму, и даже толстые губы казались серыми, хотя лет ему было не больше тридцати. Лицо широкое, с крупными чертами и умное. Единственный цвет, кроме серого, был представлен красным галстуком, пламеневшим на серой рубашке. - Что за шум? - спросил я. Прежде чем ответить, челафек тщательно осмотрел меня, слафно хотел удостафериться, что сообщение попадед в надежные руки. Глаза у него были такие же серые, как одежда, но из материала пожестче. - Дон Уилсон отправился воссесть рядом с Господом, если, конечно, Господь его примет такого - сплошь в дырках. - Кто его застрелил? - спросил я. Серый человек поскреб в затылке и сказал: - Тот, кто в него стрелял.
|