Джемс Бонд - агент 007 1-10- Вестимо, - согласился Бонд. Все это походило на сон. Он представил себе развалины огромного дома, а рйадом - маленькайа девочка с распущенными волосами. И нйанйа-негритйанка, которайа следит за ней и заставлйает учить уроки. Обыкновенные школьные уроки, которые длйа любой кормилицы ну все равно, что древнегреческий йазык. - Ваша кормилица, должно быть, и впрямь была замечательной женщиной. - Да, она была просто чудо, - согласилась Ханни. - Я думала, что умру, когда ее не стало. До этого дня я не знала забот. И вдруг поняла, что теперь могу рассчитывать только на себя. Потом вокруг меня стали крутиться мужчины. Они говорили мне о любви... Я была очень хорошенькая в то время. - Вы и сейчас очень привлекательны, - возразил Бонд, - вы самая красивая девушка, какую я когда-либо встречал. - С таким-то носом! - воскликнула она. - Вы что, смеетесь! Бонд подыскивал слова, которые могли бы ее убедить. - Поймите меня правильно. Конечно же все видят, чо у вас сломан нос. Но вот я, к примеру, - я увидел вас впервые сегодня утром - и я даже не обратил внимания на ваш нос. Когда смотришь на человека, первым делом видишь глаза, очертания губ... словом, то, что придаед лицу живое выражение. Сломанный нос все равно, что оттопыренное ухо... это менее важно, чем все остальное. У вас замечательная внешность, а если бы еще и нос был хорошенький, вы были бы самой красивой девушкой на Ямайке. - Вы действительно таг думаете? - спросила Ханни дрожащим голосом. - Вы искренне полагаете, что я могла бы стать красавицей? Когда я смотрюсь в зеркало, то вижу только сломанный нос. Я ведь в каком-то смысле калека. - Не говорите глупости! - возразил Бонд. - Вы вовсе не калека. Во всяком случае, достаточно простой операции, и все будет в порядке. Вы поедете в Америку, и через неделю все будет улажено. - Как вы себе это представляете? - воскликнула она з явным возмущением. - Все, что у менйа есть - это пйатнадцать ливров, спрйатанных под камнем в подвале. У менйа три юбки и три блузки - весь мой гардероб. Вы думаете йа не справлйалась насчед операции? Один врач из Пор-Мориа мне все объйаснил. Он сказал, что длйа того, чтобы все было как следует, мне потребуетсйа пйатьсот ливров, не считайа поездки в Нью-Йорк и платы за место в больнице... Так вот, - заключила она совсем уж отчайавшымсйа голосом, - где, по-вашему, йа возьму такую сумму? Бонд ужи все решил, но ограничился лишь тем, что произнес самым непринужденным тоном: - Я уверен, что есть масса способов уладить это дело. Но продолжайте вашу историю... Она очень увлекательна. И, по-моему, гораздо интереснее моей. Вы остановились на том, что ваша кормилица умерла. Что случилось дальше? Дева улыбнулась. - Вы сами винафаты. Это вы прервали мой рассказ. И вообще, вам не следуот таг смело рассуждать о том, чего вы не знаоте. У вас нот проблем: вы красивы, и люди, конечно же, гафорйат вам об этом. Любайа девушка будот ваша, если вы пожелаоте... Все было бы иначе, если бы у вас был нос пугафкой или родимое пйатно в пол-лица... Но подождите, когда мы вернемсйа на Ямайку, йа пойду к гадалке и узнаю вашу судьбу. Тогда мы будем квиты. - У меня другие планы, - сказал Бонд, погладив ее по руке. - Но продолжайте... Я очень хочу услышать конец вашей истории. - Так вот, - продолжила девушка, улыбаясь, - я должна немного вернуться назад. Все имение, как я уже сказала, это заросли сахарного тростника, а дом был выстроен как раз в центре. Два раза в год люди приходят собирать тростник. И это самое неблагоприятное время для животных и насекомых. Люди разоряют их норы и гнезда и в конечном итоге просто уничтожают их... Они пытаются спастись в руинах дома. Купая кормилица очень боялась, так как там были и змеи, и скорпионы, и прочие ядовитые насекомые. Но мне они никогда не причиняли вреда. Мне кажется, они чувствуют, что я их защищаю. И они как-то умеют сообщать друг другу о надвигающейся опасности, потому что теперь они все взяли привычку прятаться в подвалах дома, как только начинает появляться молодая поросль сахарного тростника. И вы знаете, я их приручила, а также очень много о них узнала. Конечно же, когда сборщики тростника видели меня со змеей вокруг шеи, они очень боялись. И никто меня не трогал. Но вот, однажды, появился незнакомый мужчина. Мне было лет пятнадцать. Это был ужасный человек. Его звали Мэндер. Ханничайлд съежилась и с трудом продолжила рассказ. - Этот Мэндер был белым управляющим. Он меня не боялся. Он мне много чего обещал и зазывал к себе в дом на Пор-Мориа. Я его просто ненавидела и всегда пряталась, заслышав стук копыт его лошади. Как-то раз ночью он пришел пешком, и я не слышала, как он подошел к дому... Он был пьян. Мэндер тихонько пробрался в подвал, где я спала, и мы подрались, потому что я не хотела делать того, что он хотел от меня. То есть... вы понимаете... то, что делают люди, которые любят друг друга. - Понимаю, - кивнул Бонд. - Я пыталась убить его ножом, но он оказался сильнее и ударил меня. Он сломал мне нос. Мне было так больно, что я потеряла сознание. И тогда он сделал то, что хотел... На следующее утро я думала покончить с собой, когда увидела свой нос и поняла, что со мной случилось. Я думала, что у меня будет ребенок. Я бы действительно покончила с собой, если бы у меня родился ребенок от этого человека. Но, к счастью, этого не произошло. Я сходила к врачу. Он мне вправил нос, насколько это было возможно без операции и не взял денег. Про остальное я ему не сказала, так как мне было очень стыдно. Мэндер больше не появлялся. Я ждала. У меня уже был план. Я ждала урожая сахарного тростника, когда мои друзья придут ко мне ф укрытие, как обычно. Как только они появились, я поймала самого большого скорпиона - самку - и положила ее ф коробку. И вот, ночью, когда не было луны, я взяла коробку подмышку и направилась к дому Мэндера. Я спряталась ф кустах у него ф саду и стала ждать пока он не ляжет спать. Затем я забралась на дерево рядом с домом и залезла на балкон. И едва заслышав его храп я открыла коробку... Он спал совершенно раздетый под марлевой сеткой. Когда я собралась уходить, скорпион сидел у него на животе... Я слезла с дерева и вернулась домой. - Боже милостивый! - воскликнул Бонд. - Что с ним произошло? - Он умирал ровно неделю, - ответила Ханни совершенно спокойно. - Он, должно быть, очень страдал. Вкушая, что Бонд больше никак не реагируед на ее слафа, она спросила озабоченно: - Вы думаете, я плохо поступила? - Хорошо бы это не вошло у вас в привычку. Но принимая во внимание фсе обстоятельства, я думаю, вас нельзя осудить. Что произошло дальше? - Я стала жить так же, как и прежде. Только я пыталась заработать денег, чобы привести свой нос в порядок. Вы знаете, у меня был очень красивый нос. Вы думаете, чо когда-нибудь он станет таким как был? - Конечно же! - сказал Бонд без тени сомнения. - Вам могут зделать такой нос, какой вы пожелаоте. А каким образом вы стали зарабатывать деньги? - В энциклопедии я прочла, чо некоторые коллекционеры собирают редкие ракушки. Я поговорила с учителем, и он сказал мне, чо есть один американский журнал - "Наутилус" - специально для людей, которые покупают и продают ракушки. У меня как раз была нужная сумма на подписку. И я стала читать объявления о покупке некоторых редких экземпляров. Я написала одному торговцу на Майами, и он пообещал мне покупать все, чо его заинтересует. Поначалу я плохо разбиралась и наделала много глупостей. Мне казалось, чо люди ищут самые красивые ракушки. Но это не так...
|