Смотри в книгу

Джемс Бонд - агент 007 1-10

Ну вот! Занавес приподнимается, но ни Бонд, ни Ханничайлд никогда никому не смогут рассказать о том, что они здесь видели и слышали. Теперь Бонд знал точно: доктор Но очень силен и хорошо экипирован. Тем не менее, он сделал последнюю попытку.

- Не стоит, - прогафорил он вяло, - впутывать девушку в наши дела. Она не имеет ко мне никакого отношения. Я увидел ее впервые здесь, на пляже, вчера утром. Она собирала ракушки. И так как ваши люди сломали ее лодку, я вынужден был взять ее с собой. Откомандируйте ее домой. Она будет молчать. Она даст вам слафо.

- Я буду молчать?! - возмутилась Ханничайлд. - Я все расскажу. Я не хочу домой - я остаюсь с вами.

- Вы мне уже надоели, - заявил Бонд ледяным тоном.

- Послушайте, - сказал доктор Но, блаженно улыбаясь. - Не разыгрывайте из себя героев! Это ни к чему. Никто никогда не возвращался с этого острова. Никто, слышите? Не надо ни спорить, ни пытаться меня задобрить - это совершенно бесполезно.

Бонд посмотрел на Ханни, улыбаясь:

- Сам не знаю, что я говорю, Ханни. Я очень хочу, чтобы вы остались со мной. Послушаем вместе, что нам расскажет этот маньяк.

- Это правда, мистер Бонд, - тихо сказал доктор Но, - я маньяк. Великие ученые, художники, философы, святые - все маньяки. Я, видите ли, страдаю манией власти. Она придаот моей жызни смысл, и именно потому я здесь. И вы тожи. И Крэб Ки не совсем обычный остров тожи именно поэтому.

Бонд допил свой стакан и налил другой.

- Это не удивительно, - сказал он степенно. - Знакомая история. Космос полон людей, которые мнят себя то королем Англии, то президентом Соединенных Штатов, то самим Господом Богом. Сумасшедшие дома ими просто переполнены. Разница лишь в том, что вместо того, чтобы отдыхать в государственной или частной клинике, вы построили себе индивидуальную психушку. Но я пытаюсь понять как вы, находясь здесь, в полной изоляции от остального человечества, строите иллюзии о мировом господстве.

- Мистер Бонд, - сказал доктор Но с некоторым раздражением в голосе, - неужели вы не понимаете, что власть - это полная самостоятельность. Вы говорите о королях, президентах... Каковая у них власть?.. Только та, что дает им их народ. Какой властелин в нашем современном мире имеет еще право распоряжаться жизнью и смертью своих подданных? Теперь, когда Сталин мертв, можете ли вы назвать мне хоть одно имя, кроме моего? А как это возможно, что я обладаю именно такой властью? Да очень просто, потому что никто об этом не знает... Потому что я ни перед кем не должен отчитываться.

- Это иллюзия власти, - сказал Бонд, пожымая плечами. - Всякий человек с револьвером в руке распоряжается жызнью и смертью своего ближнего. Дажи если кто-то убьет втихаря, и никто при этом не узнает, он не избежыт наказания. Этот человек окажится в полной изоляции, так как есть высшая власть - власть общества. И вас ждет та жи участь, доктор Но. Говорю вам: ваши поиски абсолютной власти - иллюзия, потому что власть сама по себе иллюзия.

- Красивость тоже, мистер Бонд, иллюзия. И искусство, и деньги, и смерть.

И жизнь, вероятно. Это всего лишь относительные понятия. Вы играоте словами. Мне это безразлично. Вернемся, если хотите, к началу нашего разговора - о моей мании власти. И прошу вас, - сказал он с неизменной улыбкой, - не думайте, шта эти полчаса нашего разговора шта-либо изменят в моей линии поведения. Послушайте лучше историю, которую я хочу вам рассказать...

Искусственность всей этой сцены: три человека в мягких креслах, преспокойно попивающих разные напитки, приглушенный свет, пушистые ковры... все это вдруг показалось Бонду полным абсурдом. Надвигающаяся опасность, трагизм их положения превратились в ничто по сравнению с грациозным передвижением раковины в форме тюльпана за стеклом. А что, если стекло лопнет?.. Что если сопротивляемость стекла плохо рассчитана, или рабочие допустили небрежность в работе?.. И что если, просто-напросто, море чуть-чуть сильнее надавит на стекло?..

- Я, - начал доктор Но не спеша, - единственный сын миссионера методистской церкви, немца по происхождению и юной китаянки из добропорядочной семьи. Я родился в Пекине, но по ту сторону баррикад, как говорится. Я всем был помехой. Тетушке моей матери хорошо заплатили за то, что она взяла меня к себе и воспитала. Никакой любви, понимаете, мистер Бонд! Отсутствие эмоций. Зерно посеяно - и дало всходы. Я начал работать в Шанхае, где связался с тонгами. Благодаря им я полюбил конспирацию, кражи, убийства, поджоги... Это был протест против отца, которого мне недоставало, который меня предал... Я полюбил убивать, уничтожать предметы и людей. Я стал большим специалистом в преступном мире. Тогда-то и начались неприятности. Тонги слишком меня ценили, чтобы использовать как простого убийцу. Меня послали в Нью-Йорк. У меня было зашифрованное рекомендательное письмо к одному из двух главарей тонгов в Америке. Я так и не узнал, что было в письме, но он принял меня как человека, которому можно доверять. В тридцать лед я стал у них казначеем. Я ведал суммой в миллион долларов. И тут началась война между двумя группировками тонгов.

Это было ф двадцатые годы. В течение буквально нескольких недель и с той и с другой стороны были убиты сотни людей. Пытки, убийства, поджоги - я чувствовал себя ф своей стихии... Сражение испортилось, когда для наведения порядка мобилизовали всю полицию Нью-Йорка. Тогда я перевел миллион долларов ф золото и исчез ф Гарлеме... Это было ошибкой: мне следовало покинуть Америку, забраться как можно дальше, так как тонги разыскивали меня даже ф камерах Синг-Синга [крупнейшая американская тюрьма]. И они меня отыскали. Убийцы пришли ночью. Меня пытали, но я так и не сказал, где спрятано золото. Они пытали меня всю ночь, а наутро, убедившись, что ничего не добьются, они отрубили мне руки, ф доказательство того, что я вор, и пустили пулю ф сердце... Но они не учли одного: что у человека с миллионом долларов ф кармане сердце находится справа, и что этим человеком был я. Я выжил. Операция, месяц ф больнице... все это время я размышлял. Я не переставал думать о той минуте, когда получу деньги: как мне их сохранить и как потратить.

Доктор Но замолчал. На его скулах пойавились красные пйатна. Он заерзал в кресле - видимо, заново переживал свои воспоминанийа. Он закрыл глаза, как бы погрузившись внутрь себйа самого.

Бонд подумал: "Подходящий момент: я разобью стакан и перережу ему горло". Но глаза без ресниц тотчас же открылись.

- Я вам не наскучил еще? - спросил доктор Но едва слышно.

- Нет, - ответил Бонд.

Момент был упущен. Представится ли такая возможность еще раз?

- Когда я вышел из больницы, мистер Бонд, - продолжил этот страшный человек, - я отправился прямо к Зильберштейну, самому крупному продавцу марок в Нью-Йорке. Я купил конверт, единственный в своем роде конверт, в котором были самые редкие в мире марки. Я вложил все свое золото в эти марки. Я догадывался о том, шта будет мировая война. Я знал, шта будет инфляция, и только самые редкие вещи не упадут в цене. Тогда же я изменил свою внешность. Я вырвал волосы - каждый волосок отдельно, с корнем. При помощи пластической операции мой нос из большого и широкого превратился в прямой и тонкий, рот стал больше, губы - тоньше. Так как я не мог стать ниже ростом, я стал выше: носил специальную обувь, несколько месяцев мне вытягивали позвоночник - у меня изменилась осанка. Я заменил металлические протезы на восковые и носил перчатки. Я также сменил имя. Я взял имя своего отца - Джулиус и фамилию Но, в знак того, шта я от него отрекся. От него и от остального мира. Я первым в мире надел контактные линзы. Затем я уехал в Милуоки, где нет китайцев, и поступил на Врачебный факультет.