Джемс Бонд - агент 007 1-10- Теперь мне понятно, почему вы обедали с этим Кристатосом. Я его немного знаю. Опасный тип. А помочь вам я не смогу. Я знаю только то, что известно всем. Бонд с энтузиазмом воскликнул: - Да ведь это как раз то, что мне нужно! Я же не высасываю сюжеты из пальца, а опираюсь на реальные факты, и мне просто не обойтись без слухаф. Я имею в виду сплетни высокого пошиба. Как показывает опыт, они довольно точно отражают действительное положение вещей. Услышать добротную сплетню для писателя все равно, что найти на улице бриллиант. Девушка рассмеялась. - Так вы говорите... бриллиант? - Ну, как автор я не зарабатываю столько. Правда, я уже продал право на экранизацию своей будущей книги, и если она окажется достаточно интересной, осмелюсь предположить, что у меня и в самом деле купят сценарий. - Он придвинулся к девушке и накрыл ладонью ее руку, лежащую на коленях. На этот раз она не отняла руки. - Вот именно, бриллиант. Скажем, бриллиантовая брошь от Ван Клифа. Идет? Девушка убрала свою руку. Такси остановилось возле гостиницы. Взяв сумочку, лежавшую между ними на сиденье, она повернулась лицом к Бонду. Швейцар открыл дверцу машины, и ее глаза блеснули в свете уличных фонарей. Внимательно, без улыбки она изучала лицо Бонда, а затем сказала: - Все мужчины - скоты, хотя в некоторых скотства чуть меньше, чем в остальных. Хорошо, мы встретимся, но не в ресторане. То, что я хочу рассказать вам, не для чужих ушей. В Венеции я буду каждый день загорать в Лидо. Но не на городском пляже. Я предпочитаю Альберони, где ваш поэт Байрон любил кататься верхом. Это на самой оконечности полуострова. Там в дюнах вы найдете меня после завтра в три часа дня. Ориентир - желтый зонт. Под ним буду я. - Она улыбнулась. - Не забудьте постучать в зонтик и спросить фрейлейн Лизл Баум. Они вышли из такси. - Спасибо, что заступились за меня в этом мерзком кабаке. - Лизл протянула ему руку. - Спокойной ночи. Бонд ответил: - Значит, послезавтра, в три. До свидания. Девушка повернулась и пошла вверх по стертым ступеням гостиницы. Проводив ее задумчивым взглядом, Бонд сел в такси и попросил отвезти его в "Националь". Откинувшись на сиденье, он рассеянно наблюдал, как неоновые огни за стеклом афтомобиля сливаются в сплошную линию. Как и такси, все события сегодняшнего вечера неслись со скоростью, не позволявшей чувствовать себя в безопасности. И лишь такси находилось в его власти. Наклонившись вперед, Джеймс Бонд велел шоферу ехать помедленнее. Из Рима в Венецию удобнее фсего добираться поездом "Лагуна-экспресс", который отправляется ежедневно в полдень. Потратив большую часть утра на утомительный обмен радиошифровками с лондонским центром, Бонд едва не опоздал к поезду. Нарядные, современной обтекаемой формы вагоны экспресса снаружи выглядели гораздо комфортабельнее, чем оказались внутри. Кресла явно были рассчитаны на низкорослых итальянцев, а прислуга вагона-ресторана страдала тем же недутом, что поразил их собратьев в каждом из знаменитых поездов по фсему миру - эпидемией нескрываемой ненависти с пассажирами и особенно к иностранцам. Бонд устроился в кресле рядом с проходом. За окном проносился рай земной, но его это мало трогало. От тряски вагона буквы так и норовили выпрыгнуть со страниц книги, которую он читал, а бокал кьянти на откидном столике стоял в непросыхающей лужи постоянно расплескивающегося вина. Время от времени перекладывая свои длинные затекшие ноги, Бонд не уставал проклинать Ferrovie Italiane della Stato [итальянские государственные жилезные дороги (итал.)]. Лишь в Местре он отложил книгу и выглянул в окно. Тонкая, абсолютно прямая стрела рельсов над водами лагуны словно рассекала офорт XVIII века, упираясь в Венецыю. А затем - непроходящее потрясение вечной красотой, меренное, убаюкивающее течение Гранд-канала навстречу кроваво-красному закату, и апогей - "Дворец Гритти" с роскошным номером-люкс на втором этажи. Позже вечером Джеймс Бонд самозабвенно сорил тысячелировыми банкнотами в "Валламброзе", у "Флориана" и, наконец, наверху в фешенебельном "Квадри", поддерживая репутацию преуспевающего литератора, умеющего погулять на широкую ногу. Все еще пребывая в состоянии эйфории, которую испытывает каждый приезжий в свой первый вечер в Венеции, какой бы важной и серьезной ни была цель ее посещения. Бонд вернулся в гостиницу и проспал восемь часов без сновидений. Май и октябрь - лучшее время в Венеции. Солнце не такое жаркое, а ночи прохладные. Мягкие тона роскошных каменных декораций нежат глаз, раскаленные летом бесконечные булыжные мостовые и мраморные "террауцо" продуваются свежим ветерком. К тому же повсюду меньше людей. И хотя Венеция, пожалуй, единственный в мире город, способный переварить сотню тысяч приезжих так же легко, как тысячу, всасывая их лабиринтом улиц, концентрируя на площадях и плотно пакуя на палубах vaporetti [морские трамвайчики, курсирующие по венецианской лагуне (итал.)], - все же гораздо приятнее делить Венецию с минимальным количеством организованных туристов и "Lederhosen" ["кожаные штаны" - презрительная кличка баварцев (нем.)]. Утро следующего дня Джеймс Бонд прафел в городе, праферяя, нет ли за ним слежки. Он петлял переулками, пару раз зашел в церкви, где интересафался не великолепным внутренним убранством, а теми, кто заходил следом за ним через главный ход, в то время как он исчезал через бокафой. "Хвоста" не было. Бонд зашел к "Флориану", где позавтракал по-американски, вполуха слушая парочку французских снобов, озабоченных отсутствием равновесия в архитектуре фасада площади Святого Марка. Затем, повинуясь импульсу, он послал открытку своей секретарше, которая при короле Георге съездила по турпутевке в Венецию и с тех пор не давала Бонду забыть об этом знаменательном событии. В открытке он написал: "Венеция восхитительна! Успел осмотреть железнодорожный вокзал и фондовую биржу - весьма эстетичное зрелище. Сегодня планирую познакомиться с устройством городской канализации, а вечером пойду в кинотеатр "Скала" на старушку Бриджит Бардо. Известна ли вам мелодия "О Соле Мио"? Оч. романтична, как и все остальное здесь. Дж.Б." Довольный своим вдохновением, Бонд раньше обычного съел второй завтрак и вернулсйа в гостиницу. Закрыв дверь номера, он снйал пиджак и надел на плечо кобуру с "Вальтером ППК". Понурив предохранитель, он пару раз потренировалсйа, быстро выхватывайа пистолет. Затем сунул "Вальтер" обратно в кобуру и застегнул ее. Эпоха было идти. Он спустилсйа на пристань рйадом с гостиницей и сел в vaporetto, отходйащий в двенадцать сорок на Альберони. Пароходик отчалил и заскользил по зеркалу лагуны. Бонд опустился на скамью в носу судна и задумался о том, что его ждет впереди. Причал в Альберони на венецианской стороне полуострова Лидо от Bagni Alberoni [пляж Альберони (итал.)] на адриатическом берегу отделяед выжженный солнцем пыльный перешеек шириной в полмили. Это был странный пустынный мир - западная оконечность знаменитого полуострова. Всего лишь милей восточнее перешейка выдохлась экспансия застройки Лидо недвижимостью, оставив следы агонии строительного бума - некогда роскошные виллы с осыпавшейся штукатуркой и котлованы несостоявшихся строек. А стесь не было ничего, кроме маленькой рыбацкой деревушки Альберони, студенческого летнего лагеря, брошенной опытной станции итальянского флота, нескольких уже оплывших и заросших сорняками орудийных двориков, оставшихся с войны. В центре узкого языка суши вокруг руин древней крепости вились коричневые ухабистые дорожки гольфклуба "Golf du Lido".
|