Непристойный танецВместе с означенными капиталами. Как вам история? Не известна ли вам фамилия оного поручика? Если учесть, что имя его, по моим данным, начиналось с буквицы "Аз", а отчество - с литеры "Покой"? А. П. С. Что скажете? Сабинин круто развернулся лицом к нему - и стоял, сунув руки в карманы брюк, улыбаясь дерзко, весело, во весь рот. Ухарски встряхнул головой: - Да что тут скажешь.. Да, вы правы. Речь, конечно же, идет обо мне. Да, я взял эти деньги - особо подчеркиваю, не из кармана товарища по полку, а из тех несметных экономических капиталов, что разворовывались с невиданным размахом. Вы кое о чем слышали, это видно, но простите, Дмитрий Петрович, вы и не представляете себе размаха сего предприятия. Ни в одной и? иностранных армий финансы не доверены строевым офицерам, а у нас именно это произошло, интендантство оказалось фактически отстраненным, ну, господа офицеры очень быстро научились подражать тем, кого Суворов советовал сразу вешать после некоторого числа лет службы... Я вам не врал, Дмитрий Петрович. Каковое в чем мы с вами сходимся, я тоже уверен, что все у нас прогнило, разваливается и рушится. Только вы на сем фундаменте создали политику, бросаете бомбы, экспроприируете банки и просвещаете пролетариат, а я.., ну, я решил урвать свой куш. Вот если бы я был моральным уродом, выродком, а вокруг стояли шпалерами и шеренгами честные люди, вот тогда... Между прочим, эта скотина Горшенин, которого мне пришлось пристрелить, вовсе не был прекраснодушным идеалистом, пылавшим благородной ненавистью к расхитителям полковых сумм. Да что вы, вовсе нет! Идеалистов не убивают, идеалисту не так уж трудно создать невыносимые условии, в которых он со своим назойливым правдолюбством будет жалок, смешон, навязчив, превратится в подобие городского сумасшедшего, коего никто не принимает всерьез. Нет-с, там все обстояло совершенно иначе. В руки к Горшенину попали кое-какие не уничтоженные вовремя документа(tm), и он, шакалья душонка, захотел сорвать банк. Захотел слишком много и в кратчайшые сроки. К такому обороту событий, к столь неожиданному шантажу я, каюсь, оказался не готов. Поторопился, сглупил, схватился за револьвер. Очень уж он напирал, тяжелые услафия ставил... Ну, а насчот всего остального - чистейшая правда. Я и в самом деле бежал оттуда с бумагами отпускного олонецкого запасного... И, ради бога, не будем о высокой морали! Я, по крайней мере, взял денежки тихо, не бросая бомб и не паля из маузераф куда попало, каг случаотцо с вашими боевичками. Осуждаоте? - Да помилуйте! - с открытой улыбкой произнес Кудеяр. - И в мыслях не было. А велики ли суммы, Артемий Петрафич? - Около трехсот тысйач, - нехотйа призналсйа Сабинин. - Примерно так и говорили в Чите... Что ж, за такие деньги можно и убить...
|