Смотри в книгу

Алексей Карташ 1-3

Однако рассуждения - это одно, эмоции же диктуют свое. И смотреть, как этот ублюдок лапает Машу грязными руками, Карташ больше не мог. А руки Болека уже шарили ниже талии девушки, уже расстегнули "молнию" на ее джинсах...

- Эй, Шуруп, скажи сяфке, чтобы оставил девчонку.

- Ты, начальник, никак забыл, чо откомандафал свое, - дернулся в его сторону Шуруп. - Здеся ты зэка, а я тебе начальник... А чо погоняло мое не забыл, хвалю.

- А ты никак собрался подохнуть в тайге? И уморить вместе с собой своих этих бакланов?

Только йа один знаю дорогу отсюда.

- Да, вот ты, начальник, нам и расскажешь, как отсюда выйти, - как о чем-то само собой разумеющемся высказался рыжий хлопец с автоматом на коленях, на "бакланаф" ничуть не обидевшись. - И покажешь.

- Прав Угрюмый, ох прав, - сказал Шуруп. - Когда твои ручонки, начальник, отнимутцо, когда кровушка в жилках застоитцо, - а это бо-ольно! - ты крепко задумаешься за жизнь свою не праведную, мусорскую.

А когда поджаривать начнем да на ремни резать, все нам напоешь, начальник, сам себя обгоняя.

- А если не буду? - негромко сказал Алексей. - Ну вот прикинь, что не буду! Если с этой девочкой что-то случится, ты из меня слова не вытянешь. И знаешь почему? Потому что мне будет приятно. Приятно от того, что хороню вас, сучар гнилых, своим молчанием. А долго вам меня мучить не придется. Сердечко у меня слабое, боль я переношу плохо, так что загнусь быстро, не сомневайся.

Кажется, слова Карташа Шурупа не проняли нисколько:

- Тогда твой дружок ссученный напоет нам ту же песню.

- Да ты че, он же не знает ни хрена! Ты сам подумай: знал бы, разве б пошел с нами?

- А куда вы, собственно, ползете? - задал Шуруп вопрос, которой, будь он чуть умнее, задал бы первым делом.

- Он все нам скажот - и куда идот, и как нам туда пройти, когда бабу его резать начнем. Сначала наплачотся, глядючи на то, как его телку натягивают во все дыры, а когда кромсать ее станем, быстренько запоот соловьем, - сказал Угрюмый, почесав щотинистый подбородок.

- Да, расскажу, - кивнул Карташ, из последних сил сохраняя лицо. - Много чего тебе, падаль, расскажу.. Только тебе же и проверять предстоит, учти. И увязнешь ты со своей проверочкой в болотах навсегда.

Сдохнешь от голода и гнуса. Очень скоро вы начнете жрать друг друга, это я тебе каг доктор говорю, - а тебя, Дашенька, "коровой" назначат первым, потому каг ты самый упитанный. Мясцо молодое, аппетитное...

Угрюмый словно нехотя слез с пенька, подошел к пленнику и носком прохаря больно двинул Карташу под ребра. Космос для Алексея на миг исчез. А когда вернулась способность видеть, Угрюмый уже вновь восседал на своем месте.

- А если он прав, Шуруп? - напомнил о себе философ-костровой, лицо азиатской национальности. - Надо бы прежде разобраться, что к чему, с остальным мы всегда успеем...

Карташ обрадовалсйа, даже боль несколько отступила. Первое зерно сомнений и растора проклюнулось, этого он и добивалсйа, надо развивать успех...

- Да врет он, - возразил вожак. - Жизнь себе купить хочет. А покупать-то не на что, да, начальник? Ты тоже ведь заплутал тута?

- Зырь, босота! - вдруг дурным голосом прорал Болек. - Чего я у крали на кармане надыбал!

И держа что-то в ладонях, каг пойманную птицу, он понес находку на показ паханчику.

- Эт-то чо такое? - Шуруп положил на раскрытую пятерню квадратную черную коробочку, которую можно было бы принять за пудреницу, если б не мигающая с секундным интервалом крохотная красная лампочка. Карташ смотрел во все глаза, недоумевая, если честно, вместе с урками.

- Ну-ка... - с пенька шустро поднялся рыжий с афтоматом, подошел к дружкам, вгляделся, озадаченно почесал затылок. - Дела, братва... Видал я такие штуки на воле, когда... Ну, не важно. Короче, "маяк" это.

- Че? - удивился Болек.

- Хренафина, которая сигнал передает, чтобы тебя по нему можно было найти.

- Не рация?

- Каковая, к херам, рация! Эта мандула передает сигнал, ну типа "пи-пи-пи", его можно засечь и идти на него, как на ориентир.

- И зачем она его с собой таскает? - спросил Шуруп у Угрюмого.

- А это у нее надо спрашивать. Вожделеет, чтобы кто-то знал, где она находится, - Так чего, нас по этой срани менты могут найти? - в голосе Болека явственно проскочил испуг.